Оружейник - [24]
Мы как раз вьезжали одну такую — дорога втянулась в улицу, стиснутую с двух стороны аккуратными деревянными заборчиками. Три десятка домов, разумеется — обязательная церквушка в центре, а если поискать, наверняка и трактир найдется. Или не найдется. Сейчас все же не времена кардинала Ришелье, когда от деревни до деревни ехали весь день, утопая в грязи.
Педаль в пол — и другая жизнь, сверкая никелем и хромом, с легким треском уже промчалась мимо деревенских, оставив шлейф из пыли и запаха грозы. Вскоре пыль осядет и они забудут промчавшийся кусочек большого, чужого и непонятного мира, случайное природное явление — с утра был дождь, днем промчалась машина. Сейчас вот солнце красиво сияет сквозь облака, как на старинном гобелене раскидав толстые, отчетливо видимые лучи…
Интересно, сколько бы я выдержал такой жизни? Без перелетов, новых мест, новых людей — правда, то и дело норовящих тебя обмануть или даже убить, — без неба… вряд ли долго. Я привык жить без дома, который мог бы назвать своим. "Добрая Тетя" это не дом, хотя в чем-то она нечто большее…
Возможно, наш князюшка в чем-то и прав со своей пьяной философией и мы все мечемся между землей и небом как раз потому, что место среди живых найти не можем. А все потому…
Тут я увидел на выезде из деревушки домик с характерной вывеской и философию сразу вытеснили куда более обыденные мысли.
— Ты как насчет поесть?
— Наверное, да… — неуверенно сказала девушка. — В участке на обед была отвратная каша, одни жуткие слизкие комки, от одного вида тошнить начинало. Вчера надзиратель пожалел… дал багет с ветчиной, я его сточила за минуту и еще голодная осталась. Но сейчас почему-то аппетит пропал.
— Это бывает из-за нервов, — я выкурил руль, съезжая с дороги. — Как начнешь есть, все вернется.
Вообще в первой половине дня был шанс постучаться в запертую дверь — местные обычно в такие заведения сползаются даже не на обед, а ближе к вечеру. Но в этот раз нам повезло. Усатый толстячок, чье фамильное сходство с вывеской прослеживалось, — не смотря на так себе качество рисунка, — оказался на месте. После недолгой беседы мы дружно пришли к заключению, что "сборщик винограда" — это как раз то самое, что поможет двум голодным иностранцам не скончаться прямо на пороге. Цену, правда, добрый мсье озвучил в три раза больше, чем было нацарапано на доске у входа, но я сделал вид, что не заметил. По сравнению с парижскими ценами все равно выходила сущая мелочь. В прямом смысле слова — на два франка я получил горку меди, опустошив шкатулку с гордым названием «касса». Еще на 10 сантимовтрактирщик выставил на стол две огромные деревянные тарелки, с хлебом и сыром, кувшин молока и конечно же, кувшин сидра — чтобы бедные гости не отдали концы в ожидании своих potee champenoise. Сидр, похоже, был совсем еще молодой, «игривый, с дрожжиками», как говорят знатоки.
Как я и ожидал, после нескольких очень деликатных покусываний, в Женевьеве проснулась стая крыс, причем порядком оголодавших.
— Притормозите немного, мадмуазель, — не выдержал я, глядя, как девушка приканчивает уже третий по счету кусок. — Не надо так спешить, даже бри не успеет испортиться за несколько минут. Нам еще два горшочка в себя положить и что-то мне подсказывает, порции, — я кивнул в сторону гремевшего на кухне чем-то чугунным месье Дюбуа, — будут совсем не маленькие.
— Извини… Мартин, — Женевьева отложила в сторону хлеб и взялась за кружку с молоком. — Я кажется… немного забылась. Здесь все так уютно… по-домашнему.
Занятно… лично у меня помещение никаких подобных ассоциаций не вызвало. Низкий потолок, маленькие оконца, столы из толстых досок и такие же табуреты. Некоторые чуть посветлее и поновее, но большинство могли запросто помнить молодого гасконца и его желтого мерина. Ну еще пара массивных стульев с затейливой резьбой, работы местного Брюньона. Что же у мадмуазель был за "Home, Sweet Home"…
И тут шестеренки в голове снова зацепились и прокрутились.
— Давай устроим еще один раунд обмена рассказами, пока наш обед готовиться. Ты сказала, что твой отец был юристом…
— Не отец, — мотнула головой девушка. — Отчим. Хотя… для меня и сестры он стал настоящим отцом. Когда в 20-м умерла мама… от "испанки"… они жили вместе чуть больше года. Он спокойно мог отказаться от чужих детей, сдать в приют, найти другую. А он остался с нами… растил… любил… и мы любили его.
— Значит, был хорошим человеком… большая редкость по нынешним временам. Но меня другое заинтересовало. То, из-за чего ты решила ограбить банк… зачем тебе потребовалось "срочно и много" денег?
— А вот это, — девушка выпрямилась, в глазах сверкнули льдинки… или все-таки слезы, — не твое дело.
— Возможно, что и не мое, — кивнул я. — Но… подумай хорошенько. Я достал тебя из-за решетки. Думаю, твою историю оттуда же добыть окажется еще проще. И еще…
Тянуться через стол оказалось не очень удобно. Зато, когда я взял её за руку, вырвать ладонь она не попыталась. Как я и думал, кончики пальцев были холодные, словно ледышки…
— Мы чужие друг другу. Не друзья, знакомы всего несколько часов, да и знакомство у нас так себе… странное. Пока что можно лишь сказать, что мы с вами, мадмуазель Женевьева Вервиль, не враги. А это тоже значит очень много.
Куда податься незадачливым пиратам, когда все земные океаны исплаваны, необитаемые острова заселены, а клады выкопаны? Конечно же в космос! А вслед за ними туда отправятся секретные базы, настырные ученые, бравые десантники, зловредные киборги, приключения и… комедия положений. Потому что у юмора, как и у Вселенной, нет границ! У глупости, впрочем, тоже…
Она — самый обычный инспектор Государственной охраны нежити, привлекательная блондинка, минчанка с ч/ю и без в/п.Он — самый обычный бывший студент истфака, привыкший смотреть на мир поверх автоматного прицела и доверяющий только гранате в кармане.И он и она уверены, что знают о жизни ВСЕ.Проверим?
Уже много тысячелетий незримо для посторонних глаз существует на берегах Москвы-реки обитель магов и чародеев, Убить Сантьягу – значит очень сильно ослабить Тёмный Двор, и потому люды предпринимают очередную попытку покушения на коммисара… но в этот раз исполнитель заказа оказался слишком уж хитрым.
Куда податься незадачливым пиратам, когда все земные океаны исплаваны, необитаемые острова заселены, а клады выкопаны? Конечно же в космос! А вслед за ними туда отправятся секретные базы, настырные ученые, бравые десантники, зловредные киборги, приключения и… комедия положений. Потому что у юмора, как и у Вселенной, нет границ! У глупости, впрочем, тоже…
Все началось с того, что я стоял за прилавком книжного магазина и пытался продать очередную «тоже фантастическую» книгу очередному покупателю. Покупатель оказался въедливым и, ткнув ногтем в полуодетую красотку на обложке, ехидно спросил: «Что, в этой книге и вправду есть… э-э… связанная обнаженная девушка?»Поскольку книги я не читал, то дать утвердительный ответ не решился. Так что, сев за написание этой книги, я решил подстраховаться — в ней подобная девушка есть. Их даже две… так, на всякий случай.
Один из парадоксов истории заключается в том, что мы невольно оцениваем события далекого и не очень прошлого по меркам сегодняшнего дня. Так к далекому 1941 г. подходят с мерками СССР времен его расцвета. Книга Д. Шеина и А. Уланова позволяет нам увидеть настоящий сорок первый и танковые войска Красной армии такими, какими они 70 лет назад встретили агрессора на границе. Эта книга стала плодом многолетних архивных исследований независимых экспертов. Она позволит по-новому взглянуть на привычные и казавшиеся незыблемыми факты и пересмотреть устоявшиеся оценки известных событий (Алексей Исаев).
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.