Нерри зашипела и отпрыгнула в сторону. Я уже привычным движением возвёл вокруг нас защитную полусферу. Это ненадолго сдержало тех созданий, которые появились из прохода, открытого Гином. Они представляли собой полуразмытые тени смутно похожие на человеческие.
Каждая из них двигалась удивительно быстро, но при этом грациозно. Обычному человеку было бы тяжело уследить за ними. Не удивительно, что эти твари так легко перебили всё население этой планеты.
Защитный купол держался недолго. Люди-тени навалились на него со всех сторон разом. Послышался громкий треск, и купол начал прогибаться. Тени тоже не были бесшумны. Они издавали нечто похожее на сдавленные стоны умирающих. От этого звука по спине бежали мурашки, и хотелось оказаться как можно дальше от этого места. На фоне этого слышались ликующие возгласы Гина:
— Давайте! Убейте их! — кричал он, прыгая вокруг словно безумный. Впрочем, таким он наверняка и был…
Тени будто бы поняли его слова и подчинились. Их вдруг стало больше, а они сами злее. Я видел, как их пальцы удлиняются, превращаясь в смертоносные когти.
На мне была броня, но я не питал особых иллюзий касательно неё. Какое-то время она, может быть, и продержится, однако рано или поздно меня всё равно убьют. Кроме того, у Нерри не было такой защиты. Перед самым отправлением я предлагал ей сделать похожий бронекостюм, но она наотрез отказалась, заявив, что не хочет терять скорости и подвижности.
— Может, сейчас самое время сделаться невидимой? — спросил я, готовя новое заклинание.
— В этом нет никакого толка… Они всё равно увидят.
Пожалуй… Что ж, выходит, выбор у нас только один — сражаться в открытом бою.
Сквозь защитное поле уже проникли руки наших врагов. Они тут же начали удлиняться, медленно, но неотвратимо, приближаясь к нам. Я ударил их заклинанием против нежити, которое отыскал в глубинах памяти Тартеса.
Однако бледно-голубой луч просто прошёл сквозь них, не нанеся никакого ущерба. Тогда пришло время для запасного плана.
— Свет разгонит любые тени… — пробормотал я, выставляя руки вперёд. — Нерри, закрой глаза!
Девушка тут же крепко зажмурилась, и для верности закрыла лицо руками. Из моих ладоней ударил ослепительно-яркий свет. Меньше, чем за секунду он заполонил собой всё вокруг.
Гин закричал и повалился на землю, запоздало отворачиваясь. Тянущиеся к нам руки мигом исчезли, а их обладателей словно сдуло ветром. На какое-то время я даже поверил, что всё может закончиться так легко и быстро…
Однако стоило мне только погасить весь свет, как тени снова начали формироваться в нескольких метрах от нас. Я выругался, понимая, что ни одно из моих боевых заклинаний здесь не поможет.
Гин уже успел оправиться и поднялся на ноги. Он ещё подслеповато щурился, однако на его лице снова появилась самодовольная ухмылка.
— Их нельзя убить, маг! Тени бессмертны по своей природе!
Он был прав. В то время как порождения мира, которому чужда любая жизнь, снова приближались к нам, я лихорадочно искал в памяти хоть что-нибудь способное нам помочь.
Тени были бессмертны… Силы тьмы, пустоты и хаоса постоянно подпитывали их, и на этом фоне вся моя магия выглядела действительно жалко…
Но, что если лишить проклятых созданий этой силы? В этот раз я целился уже не в них, а в тёмную воронку, из которой они вышли. Пришлось вложить в этот удар почти все имеющиеся у меня силы. Но и эффект был очень даже ощутимым.
Во все стороны от воронки посыпались искры, которые с шипением падали на землю, оставляя на ней хорошо заметные следы. Тени сначала замедлились, а потом и остановились вовсе. Словно бы растерянно они обернулись назад и кажется, всё поняли.
Проход в их мир закрывался, и если они не хотят застрять здесь навсегда, то лучше им немедленно возвращаться. Для верности я создал ещё пару ярких вспышек, которые испугали моих врагов окончательно.
Издав напоследок вопль полный страха и ненависти, они устремились к воронке, в которой и исчезли почти сразу же. Я поспешил наложить на неё несколько особых печатей, которые мог снять только такой же маг, как я.
— Нет! — закричал Гин. — Это невозможно! Так нельзя!
Воронка с громким хлопком закрылась окончательно, и я повернулся к нему. От всякой доброжелательности и сочувствия к этому человеку не осталось и следа. Я схватил его руку, и одним движением отсёк ему сразу три пальца.
На песок брызнула кровь. Гин закричал от боли, и принялся звать своих покровителей, однако ему естественно, так никто и не откликнулся.
