Оруэлл - [168]

. Вскоре Силии был отправлен дополнительный перечень имен. В письме от 6 апреля 1949 года, которое иначе как доносом назвать трудно, Оруэлл писал формально и хладнокровно: «Мне не приходят в голову никакие новые имена, которые можно было бы добавить к твоему возможному списку писателей, разве что ФРАНЦА БОРКЕНАУ (в “Обсервере” знают его адрес), чье имя, мне кажется, я тебе уже давал, и ГЛЕБА СТРУВЕ (он находится сейчас в Пасадене в Калифорнии) — русского переводчика и критика. Конечно, есть масса американцев, имена которых можно найти в нью-йоркском “Нью лидере”, еврейском ежемесячном издании “Комментари” и в “Партизан ревю”. Я мог бы также, если и это ценно, дать тебе список журналистов и писателей, которые, по моему мнению, являются скрытыми коммунистами, попутчиками или же склонны к этому и не внушают доверия как пропагандисты»^{738}.

Включение в список имен людей, антикоммунистические воззрения которых Оруэллу были хорошо известны и с которыми он поддерживал дружеские или деловые связи именно на политической почве, удивляет, не говоря уже о названных периодических изданиях, с которыми сам он сотрудничал и в которых теперь предлагал поискать агентов советского влияния. Так, на труды Боркенау Оруэлл неоднократно писал положительные рецензии, а со Струве дружески общался, причем послал ему последнее письмо с поздравлением с Рождеством уже после передачи Силии списка.

Очевидно, на фоне тяжелой болезни у Оруэлла развилось некое психическое расстройство, подобное паранойе, что выразилось в излишней подозрительности. Как были использованы списки Оруэлла, кому именно они были переданы Сидней и обратили ли на них внимание, до сих пор неизвестно. Стоит, однако, подчеркнуть, что и под конец жизни Оруэлл оставался верен себе: поступал так, как подсказывала его больная совесть, не оглядываясь на общественное мнение, законы, нравы и понятия. И его подобие психоза с «черными списками» было вполне соизмеримо с состоянием, в свое время приведшим его в ночлежки Парижа и Лондона. Известный британский писатель и литературный критик Виктор Притчетт как-то сказал, что Оруэлл «был странным человеком в английской литературе»: «Он шел абсолютно своим путем. В определенном смысле он был самым оригинальным из современников. Я мог бы лучше всего описать его как писателя, с трудом прижившегося в своей собственной стране. Он не принадлежит ни к одной группе, не принимает ничью сторону… Он сам по себе, но не крикливо, не театрально… Из-за его потрясающей честности забываешь, что он бывает неправ»^{739}.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

После кончины Эрика Соня возвратилась к своему обычному образу жизни, легко меняя мужчин. Уже через два месяца после похорон она отправилась с Мерло-Понти на южное побережье Франции.

Но в то же время она с подлинной страстью занялась наследием покойного супруга. Приведение его в порядок было нелегкой задачей, так как сам Оруэлл не принадлежал к числу писателей или ученых, считающих, что любое написанное ими слово может приобрести какой-то особый смысл и иметь биографическое или библиографическое значение, и очень небрежно относился к собственной документации^{740}. Переписка писателя была обширной, письма — содержательными, отражавшими не только перипетии жизненного пути, но также этапы его творчества. Но никогда Блэр — Оруэлл не оставлял у себя копий составленных им писем — даже тогда, когда печатал их на машинке. Теперь приходилось собирать все эти бумаги, раскиданные по разным уголкам мира.

Совместно с Дэвидом Астором и Ричардом Ризом Соня инициировала создание Доверительной группы архива Джорджа Оруэлла, азатем и самого архивного фонда Джорджа Оруэлла в Отделе специальных коллекций библиотеки Университетского колледжа Лондона — важнейшей составной части Лондонского университета, одного из наиболее авторитетных учебных и научных центров мира. Фонд Оруэлла стал важнейшим источником изучения жизни и деятельности писателя, основой любой археографической и публикаторской работы, связанной с его творчеством.

Вслед за этим Соня, на этот раз совместно с хранителем фонда Яном Энгусом, выступила организатором издания четырехтомника статей и писем писателя, который вышел в свет в 1968 году в издательстве Зеккера и Варбурга, ставшем известным в том числе благодаря публикации произведений Оруэлла. В то же время она ревниво относилась к попыткам литературоведов и историков приступить к изучению биографии ее мужа, не желая терять монополию на его творческое наследие. В 1974 году после долгих переговоров она разрешила профессору Бернарду Крику воспользоваться для написания биографии Оруэлла архивными материалами, ранее закрытыми для исследователей, но лишь при условии, что будет иметь право делать сокращения и вносить изменения в текст Крика. За работой Крика Соня, однако, не следила. В это время она уже много пила, здоровье ее было подорвано. Работа Крика была завершена, когда вдова писателя находилась в совсем плохом состоянии. Первая подробная научная биография Оруэлла вышла в свет без ее поправок. Она скончалась в 62 года 11 декабря 1980 года от злокачественной опухоли мозга.