Оруджев - [116]
Оруджев пошел отдыхать в гостиницу. А ночью, как назло, ветер поменялся, мороз опустился до -40 градусов. В номере министра стало холодно и неуютно, а гостиничные служащие постеснялись предложить ему переселиться в номер на противоположной стороне. Да и сам Сабит Атаевич из-за скромности или деликатности не захотел никого тревожить.
Утром Никоненко зашел в номер к Оруджеву, но не застал его на месте, заглянул в зал заседаний — там его тоже не было. Иван Спиридонович спускается вниз к умывальникам и видит Сабита Атаевича, который стоит там в свитере, натянув на уши тюбетейку, ухватившись обеими руками, держится за сушилку.
— Ну и заморозил ты министра! — пожурил Никоненко подошедший в это время Чирсков. Но сам Оруджев по этому поводу не сказал ни слова. И только когда все вместе зашли в столовую, он потребовал себе горячего чая. После того как он отогрелся чаем, Сабит Атаевич сказал:
— Представляешь, я первый раз в жизни слышал, как от холода дрожит душа! Ты, Никоненко, в следующий раз сделай так, чтобы тепло было. Я человек южный, морозы переношу трудно.
За завтраком как-то незаметно снова перевели разговор на производственную тему. Но когда уже собирались идти в управление, Сабит Атаевич поинтересовался:
— А там так же холодно, как в моем номере? Может быть, сибиряки нечувствительны к холоду? Вот мы с женой тоже не сходимся во вкусах. Я люблю тепло, а она — прохладу. Я хожу, закрываю окна, а она, наоборот, открывает. Я люблю во всех комнатах включить свет, а ей это не нравится. Бывают у нас такие разногласия, а так мы живем очень дружно. Думаю, и с вами мы все вопросы научимся решать правильно.
Оруджев был бесконечно предан своей отрасли даже в повседневной жизни, тогда, когда не приходилось решать какие-то служебные вопросы. Иногда это выражалось даже в забавных мелочах.
В. Г. Чирсков вспоминал, как однажды во время очередной поездки на Север во время многочасового полета в самолете он, Г. П. Богомяков, Е. Н. Алтунин и еще кто-то из пассажиров, желая скоротать время, играли в преферанс. Сабит Атаевич в карты не играл. Он сидел к игрокам спиной с книгой в руках, но как оказалось, прислушивался к их разговору. И когда кто-то несколько раз уличил Алтунина в нежелании рисковать, министр вдруг подал голос.
— Ты, Алтунин, если сел играть, то играй, как положено! — предупредил он.
Но игра продолжалась без особых перемен тактики со стороны Алтунина, что вызвало очередные упреки со стороны его партнеров. И тогда Оруджев не выдержал. Поднявшись со своего места, он напустился на осторожного игрока.
— Ты что, не понял, как нужно играть? Играй, рискуй! Если проиграешь — дам премию, но газовую промышленность не позорь перед строителями! — потребовал он. — Честь отрасли поддерживается не только ее трудовыми достижениями, но и поведением ее работников. Среди газовиков не должно быть трусов!
Сабит Атаевич Оруджев, несмотря на свой советский патриотизм и интернационализм, до конца жизни оставался верным сыном азербайджанского народа. В Правительстве СССР хорошо понимали национальный патриотизм Оруджева и нередко учитывали это при общении с ним. Оруджев иногда умело использовал это обстоятельство в своих целях. При этом он умышленно говорил с подчеркнутым азербайджанским акцентом и мог позволить себе довольно острую шутку.
Однажды на одном из заседаний Совмина, на котором присутствовал и Оруджев, разгорелся жаркий спор по вопросу необходимости выделения газовой отрасли дополнительных средств. В качестве оппонента Сабита Атаевича в этот раз выступал заместитель председателя Госплана А. М. Лалаянц — по национальности армянин.
Оруджев уже понял, что практически проиграл в этом споре, и в качестве последнего аргумента трагическим голосом произнес:
— В прошлые времена азербайджанцы резали армян, затем армяне резали азербайджанцев. А сейчас вы режете меня. Не лучше ли прекратить эту резню и дать денег на развитие газовой промышленности. Тогда всем нам будет хорошо!
Все присутствующие в зале, в том числе и Лалаянц, от неожиданности рассмеялись. Общее напряжение спало, и вопрос частично был решен в интересах Министерства газовой промышленности.
В начале своей деятельности в качестве министра Оруджев стремился почаще выступать на различных совещаниях высокого уровня, в том числе и для того, чтобы представиться членам правительства и быть узнаваемым ими. Тогда от этого зависел успех решения многих проблем отрасли и, как мудрый политик, Сабит Атаевич использовал все средства, способные помочь делу. Но из-за высокого темперамента и восточного акцента оратора иногда эти выступления вызывали у слушателей совсем неожиданную реакцию.
Так, Ю. П. Баталин вспоминает, как на одном из заседаний Совета министров Сабит Атаевич стал объяснять присутствующим, что такое газ, употребляя при этом термины типа «хаотическое движение частиц». Затем, говоря о его транспортировке, для большей образности он произнес: «Весь этот хаос (имея в виду газ) под давлением подается в трубу, сжимается и перегоняется от одной компрессорной станции к другой».
Северный Кавказ на протяжении нескольких последних столетий был самой болевой точкой на теле Российской империи и Советского Союза. «Перестроечные» процессы конца 80-х годов, развал СССР и годы образования нового Российского государства в очередной раз обострили отношения между Москвой и южными окраинами России. Местнические интересы, националистические настроения, а главное – экономические цели, нередко прикрытые религиозными лозунгами, в конечном счете привели к крупномасштабным вооруженным столкновениям, эпицентром которых стала Чечня.
Летом 1941 года столкнулись не только враждебные идеологии и социальные системы, не только самые мощные и многочисленные армии Европы, но и два крупнейших органа управления вооруженными силами – Генштаб Красной Армии во главе с Г.К. Жуковым и Генеральный штаб сухопутных войск Германии в лице Ф. Гальдера. В этой схватке военных гениев, в поединке лучших стратегов эпохи решалась судьба Великой Отечественной и судьбы мира. Новая книга ведущего военного историка анализирует события 1941 года именно с этой точки зрения – как состязание военных школ, битву умов, ДУЭЛЬ ПОЛКОВОДЦЕВ.Почему первый раунд боевых действий был проигран Красной Армией вчистую? Правда ли, что главной причиной катастрофы стало подавляющее превосходство немецкого командования – как офицерского корпуса, так и высшего генералитета? На ком лежит львиная доля вины за трагедию 1941 года и чья заслуга в том, что Красная Армия все-таки устояла, пусть и ценой чудовищных потерь? Почему Сталин казнил командующего Западным фронтом Павлова, но не тронул начальника Генштаба Жукова? В данной книге вы найдете ответы на самые сложные и спорные вопросы советского прошлого.Генштаб РККА против верховного командования Вермахта! Жуков против Гальдера! Величайшая дуэль в военной истории!
Советская пропаганда величала Красную Армию «Непобедимой и легендарной», однако, положа руку на сердце, в начале Второй Мировой войны у Вермахта было куда больше прав на этот почетный титул – в 1939–1942 гг. гитлеровцы шли от победы к победе, «вчистую» разгромив всех противников в Западной Европе и оккупировав пол-России, а военное искусство Рейха не знало себе равных. Разумеется, тогда никому не пришло бы в голову последовать примеру Петра I, который, одержав победу под Полтавой, пригласил на пир пленных шведских генералов и поднял «заздравный кубок» в честь своих «учителей», – однако и РККА очень многому научилась у врага, в конце концов превзойдя немецких «профессоров» по всем статьям (вспомнить хотя бы Висло-Одерскую операцию или разгром Квантунской армии, по сравнению с которыми меркнут даже знаменитые блицкриги)
В годы первой Чеченской войны автор этой книги генерал Куликов был главнокомандующим объединенной группировкой федеральных войск на Северном Кавказе и министром Внутренних дел РФ. Но эта книга — не просто мемуары, больше, чем личный опыт одного из самых осведомленных участников трагедии. Это — полная энциклопедия всех Кавказских войн с XVIII века до наших дней.От походов Петра Первого, подвигов «екатерининских орлов» и добровольного присоединения Грузии до побед Ермолова, капитуляции Шамиля и исхода черкесов, от Гражданской войны и сталинских депортаций до обеих Чеченских кампаний, принуждения Тбилиси к миру и последних контртеррористических операций — вы найдете в этой книге не только исчерпывающую информацию о боевых действиях на Кавказе, но и путеводитель по «Кавказскому лабиринту», в котором мы блуждаем до сих пор.
Их принято считать «военными неучами» и «бездарными главнокомандующими», виновными в «упущенных победах», разгромах и потерях своих армий. Им отказывают в стратегическом даре и звании военачальников, обвиняя в непростительных ошибках, вопиющих просчетах и военных преступлениях.Заслуживают ли Сталин и Гитлер столь уничижительных оценок? Одержал бы Вермахт свои громкие победы без авантюрной смелости, неординарных решений, бешеного везения и стратегических прозрений Гитлера? Выстояла бы Красная Армия без железной воли, феноменального чутья и самоотверженности Сталина, умевшего быть беспощадным не только к другим, но и к самому себе? Правда ли, что СССР выиграл войну вопреки Верховному – или все же благодаря ему?Эта сенсационная книга впервые анализирует деятельность обоих главкомов объективно и беспристрастно, без оглядки на цензуру, идеологических шор и дежурных проклятий.
К началу 1945 года, несмотря на все поражения на Восточном фронте, ни руководство III Рейха, ни командование Вермахта не считали войну проигранной — немецкая армия и войска СС готовы были сражаться за Фатерланд bis zum letzten Blutstropfen (до последней капли крови) и, сократив фронт и закрепившись на удобных оборонительных рубежах, всерьез рассчитывали перевести войну в позиционную фазу — по примеру Первой мировой. Однако Красная Армия сорвала все эти планы. 12 января 1945 года советские войска перешли в решающее наступление, сокрушили вражескую оборону, разгромили группу армий «А» и всего за три недели продвинулись на запад на полтысячи километров, превзойдя по темпам наступления Вермахт образца 1941 года.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.