Оруджев - [115]
Но были случаи, когда в своих отношениях Сабит Атаевич шел еще дальше. Так, В. И. Халатин вспоминал, как в июле 1978 года он обратился к Сабиту Атаевичу с просьбой разрешить отметить пятидесятилетний юбилей в столовой центрального аппарата министерства, что тогда не было принято. Но министр дал согласие.
Утром в назначенный день произошла крупная авария на газовом промысле Шатлык в Туркмении, в результате чего из суточного баланса туркменского газа было утеряно две трети. Таких потерь по объему добычи газа на промыслах министерства прежде не было. По тревоге были подняты все службы, о причинах аварии и мерах по ее ликвидации нужно было несколько раз на день докладывать в Совет министров СССР…
Халатин, понимая, что министру не до его юбилея, предложил отменить торжество. Но Сабит Атаевич, подумав, не согласился с этим.
— Авария может случиться в любой день, а пятидесятилетие бывает только один раз в жизни, — сказал Сабит Атаевич. — Будем отмечать по ранее намеченному сценарию, и я тоже приду, — пообещал он.
Праздник состоялся. Оруджев пришел вместе с Анатолием Георгиевичем Гудзем, посидел немного со всеми вместе, а через несколько часов вылетел на аварию.
Даже во время напряженной работы, когда, казалось, каждая минута на счету, Оруджев мог сделать паузу, чтобы разрядить напряженную обстановку и дать людям «перевести дыхание».
Владимиру Григорьевичу Чирскову запомнился случай, произошедший на одном из совещаний в Игриме. Тогда он уже был заместителем министра Миннефтегазстроя СССР и часто сопровождал Сабита Атаевича в его поездках в Сибирь.
На указанном совещании присутствовало более полусотни местных руководителей, разговор был весьма серьезный. А в это время шел чемпионат мира по хоккею и наши спортсмены играли в финале. В Игриме в то время телевидения еще не было, но в соседней с залом заседания комнате несколько человек по приемнику слушали трансляцию матча и время от времени в записках сообщали участникам совещания о его результатах. Среди присутствовавших было много болельщиков. Чирсков, который также болел за советских спортсменов, знал об этом и, находясь в президиуме, видел движение, происходившее в зале при передаче записок и обмене мнениями. Понимая, что в конце концов это может заметить и Оруджев, он решил упредить события и написал Сабиту Атаевичу записку.
Сабит Атаевич ее прочитал и встал со своего места.
— Товарищи, я вот что вам должен сообщить, — торжественно начал он. — Мы здесь решаем вопросы обеспечения страны газом. Это очень важный государственный вопрос. Но есть и другой не менее важный вопрос. Наши спортсмены сейчас играют в хоккей, борьба идет отчаянная, и до конца матча остается еще десять минут. Я хорошо знаю, что в этом зале находится много болеющих за советский хоккей. Поэтому есть предложение прервать наше важное совещание и послушать, как наши спортсмены обыграют канадцев в этом ответственном матче. Принесите этот приемник сюда и поставьте на стол, пусть слушают все.
Приемник принесли, Оруджев включил его на полную мощность и поставил рядом с собой. При этом он не только слушал репортаж, но и активно реагировал на каждую фразу комментатора. После завершения репортажа, поздравив присутствующих с победой советской сборной, министр приказал убрать приемник и продолжил совещание. Существовавшая в зале в начале совещания напряженность спала, разговор вошел в нормальное деловое русло.
В министерстве Оруджева многие боялись, но по своему характеру он был чутким и отзывчивым человеком. Иван Спиридонович Никоненко вспоминал, как однажды он ехал с Оруджевым по Уренгою на машине. Трещал мороз, дул сильный ветер. Они едут и видят — на остановке стоит женщина и ждет автобуса, которого все нет. Женщина кутается в меховой воротник и переминается с ноги на ногу.
Оруджев попросил водителя остановиться.
— Не ждите, садитесь в машину, холодно ведь, — предложил он.
Женщина немного растерялась, но села.
Когда эту случайную женщину в машине министра довезли до места ее работы, Сабит Атаевич сказал:
— Нужно для доставки женщин к месту работы в зимнее время предусмотреть специальный автобус. Это не дело, когда они десятки минут мерзнут на остановках, какую после этого от них можно ждать работу.
Глава третья
ЛИЧНЫЕ КАЧЕСТВА
Газ с Уренгойского месторождения дался нелегко. Было очень много трудностей, в том числе и бытовых. Трескучие морозы, столовая из панельного алюминия, в гостинице холодно. На Уренгое Оруджеву приходилось бывать часто. Вполне понятно, что его всегда старались поселить в теплый гостиничный номер. Но гостиница была деревянной и продувалась ветрами со всех сторон.
В один из приездов Оруджева на Уренгой встречавшие его поинтересовались, почему у него такой большой фибровый чемодан, а носит он его легко. Тогда он открыл этот чемодан, в котором находилась всего лишь одна вещь — теплый махровый свитер.
— С сибирским холодом мне труднее бороться, чем с недостатками целой отрасли, — признался он. — Чтобы не замерзнуть, я иногда даже сплю в этом свитере.
Об одном из очередных приездов Сабита Атаевича на Уренгой рассказывал И. С. Никоненко, который в то время возглавлял там главное газодобывающее предприятие. В тот раз поселили Сабита Атаевича в самый теплый гостиничный номер. Весь вечер он проработал в управлении, поздно закончил совещание. Затем еще какое-то время разговаривал один на один с начальником объединения. Разошлись поздно.
Северный Кавказ на протяжении нескольких последних столетий был самой болевой точкой на теле Российской империи и Советского Союза. «Перестроечные» процессы конца 80-х годов, развал СССР и годы образования нового Российского государства в очередной раз обострили отношения между Москвой и южными окраинами России. Местнические интересы, националистические настроения, а главное – экономические цели, нередко прикрытые религиозными лозунгами, в конечном счете привели к крупномасштабным вооруженным столкновениям, эпицентром которых стала Чечня.
Летом 1941 года столкнулись не только враждебные идеологии и социальные системы, не только самые мощные и многочисленные армии Европы, но и два крупнейших органа управления вооруженными силами – Генштаб Красной Армии во главе с Г.К. Жуковым и Генеральный штаб сухопутных войск Германии в лице Ф. Гальдера. В этой схватке военных гениев, в поединке лучших стратегов эпохи решалась судьба Великой Отечественной и судьбы мира. Новая книга ведущего военного историка анализирует события 1941 года именно с этой точки зрения – как состязание военных школ, битву умов, ДУЭЛЬ ПОЛКОВОДЦЕВ.Почему первый раунд боевых действий был проигран Красной Армией вчистую? Правда ли, что главной причиной катастрофы стало подавляющее превосходство немецкого командования – как офицерского корпуса, так и высшего генералитета? На ком лежит львиная доля вины за трагедию 1941 года и чья заслуга в том, что Красная Армия все-таки устояла, пусть и ценой чудовищных потерь? Почему Сталин казнил командующего Западным фронтом Павлова, но не тронул начальника Генштаба Жукова? В данной книге вы найдете ответы на самые сложные и спорные вопросы советского прошлого.Генштаб РККА против верховного командования Вермахта! Жуков против Гальдера! Величайшая дуэль в военной истории!
Советская пропаганда величала Красную Армию «Непобедимой и легендарной», однако, положа руку на сердце, в начале Второй Мировой войны у Вермахта было куда больше прав на этот почетный титул – в 1939–1942 гг. гитлеровцы шли от победы к победе, «вчистую» разгромив всех противников в Западной Европе и оккупировав пол-России, а военное искусство Рейха не знало себе равных. Разумеется, тогда никому не пришло бы в голову последовать примеру Петра I, который, одержав победу под Полтавой, пригласил на пир пленных шведских генералов и поднял «заздравный кубок» в честь своих «учителей», – однако и РККА очень многому научилась у врага, в конце концов превзойдя немецких «профессоров» по всем статьям (вспомнить хотя бы Висло-Одерскую операцию или разгром Квантунской армии, по сравнению с которыми меркнут даже знаменитые блицкриги)
В годы первой Чеченской войны автор этой книги генерал Куликов был главнокомандующим объединенной группировкой федеральных войск на Северном Кавказе и министром Внутренних дел РФ. Но эта книга — не просто мемуары, больше, чем личный опыт одного из самых осведомленных участников трагедии. Это — полная энциклопедия всех Кавказских войн с XVIII века до наших дней.От походов Петра Первого, подвигов «екатерининских орлов» и добровольного присоединения Грузии до побед Ермолова, капитуляции Шамиля и исхода черкесов, от Гражданской войны и сталинских депортаций до обеих Чеченских кампаний, принуждения Тбилиси к миру и последних контртеррористических операций — вы найдете в этой книге не только исчерпывающую информацию о боевых действиях на Кавказе, но и путеводитель по «Кавказскому лабиринту», в котором мы блуждаем до сих пор.
Их принято считать «военными неучами» и «бездарными главнокомандующими», виновными в «упущенных победах», разгромах и потерях своих армий. Им отказывают в стратегическом даре и звании военачальников, обвиняя в непростительных ошибках, вопиющих просчетах и военных преступлениях.Заслуживают ли Сталин и Гитлер столь уничижительных оценок? Одержал бы Вермахт свои громкие победы без авантюрной смелости, неординарных решений, бешеного везения и стратегических прозрений Гитлера? Выстояла бы Красная Армия без железной воли, феноменального чутья и самоотверженности Сталина, умевшего быть беспощадным не только к другим, но и к самому себе? Правда ли, что СССР выиграл войну вопреки Верховному – или все же благодаря ему?Эта сенсационная книга впервые анализирует деятельность обоих главкомов объективно и беспристрастно, без оглядки на цензуру, идеологических шор и дежурных проклятий.
К началу 1945 года, несмотря на все поражения на Восточном фронте, ни руководство III Рейха, ни командование Вермахта не считали войну проигранной — немецкая армия и войска СС готовы были сражаться за Фатерланд bis zum letzten Blutstropfen (до последней капли крови) и, сократив фронт и закрепившись на удобных оборонительных рубежах, всерьез рассчитывали перевести войну в позиционную фазу — по примеру Первой мировой. Однако Красная Армия сорвала все эти планы. 12 января 1945 года советские войска перешли в решающее наступление, сокрушили вражескую оборону, разгромили группу армий «А» и всего за три недели продвинулись на запад на полтысячи километров, превзойдя по темпам наступления Вермахт образца 1941 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.