Орудия войны - [48]
Сколько Саша себя помнила, мануфактуры Иваново-Вознесенска одевали всю Россию. Что же там происходит? В газетах никаких сообщений об этом не было.
— Хорошо, сшейте по этой смете, пожалуйста. Всего вам доброго.
Встала, чтоб уйти.
— Надо же сперва снять мерку, мадам, — удивленно напомнила девица. Саша чертыхнулась про себя. Роль давалась ей непросто, она многое забыла про нормальную жизнь.
После получения письма с фронта Саша прервала затворничество. Уже несколько дней она посещала выставки, магазины и кафе, а вчера даже сходила в синематограф. Хотя она приобрела билет на американскую комедию с малоизвестным, но ужасно забавным актером Чаплиным, сперва двадцать минут показывали фильм о зверствах большевистской ЧК. Фильм этот был игровым настолько же, насколько и комедия, но выдавали его за документальный, и публика, кажется, верила. Разумеется, в ЧК чего только не творилось иногда, особенно в провинции; но никто бы не позволил снимать это на пленку.
Саша догадалась наконец спросить Вершинина, не должны ли они посещать церковь, как положено добропорядочным мещанам при Новом порядке. Оказалось, со счета Сирина регулярно поступают пожертвования в церковную казну, и от участия в богослужениях это вполне официально освобождает. Считается, что за занятого восстановлением страны делового человека и его болезненную сестрицу молятся другие люди.
Все это время Саша пыталась понять, ведется ли за ней слежка. Пришла к выводу, что слежка если и есть, то весьма профессиональная — такая, какую она не способна выявить. Хотя более вероятно, что девица Сирина никому не интересна. Но на всякий случай Саша пыталась вступить в контакт, хотя бы на пару минут, с разными людьми. Охотно завязывала и поддерживала беседы на любые темы. Пожилых дам выслушивала, сочувственно кивая, с молодыми женщинами зубоскалила, с мужчинами была сдержанна, но мила. Если слежка все же ведется, пусть сыскари подметки собьют, проверяя каждого из ее случайных собеседников.
Как лист прячут в лесу, так Саша пыталась спрятать за этими пустыми разговорами ту встречу, на которую шла сейчас. Назначена встреча была через объявление в “Петроградских вестях”: “Немыслимо срочно и невообразимо дешево продам репродукцию Левитана!” Первые слова были условленным знаком. Цифры в вымышленном адресе расшифровывались как дата и время. Левитан же Левитаном и был — Новый порядок не жаловал современное искусство, а вот выставки художников прошлого века проходили часто.
Увидев Донченко, одетого на этот раз в весьма приличный костюм, Саша отошла к малоизвестной, не интересной публике картине и уронила на пол программку. Донченко поднял. Любезно улыбнувшись, Саша тихо сказала:
— Груз получен. Жди подтверждения по своим каналам, — Саша знала, что причин верить ей на слово у Донченко нет. — Но этого отчаянно не хватает. Следующая партия должна быть много больше. Срок — неделя. Задержимся — некому будет поставлять.
— Куда передать оплату? — спросил Донченко.
Саша объяснила. При первом посещении рынка на Сенной площади она верно угадала, что там проворачивались делишки, незаконные в разной степени — от банальной торговли контрафактом до государственных преступлений. Вершинин дал ей контакты надежных людей. Надежными он считал тех, для кого нужда была пуще закона.
— Только это будет без меня, — закончила Саша. — Мне нужно вернуться на фронт. Завтра же.
Она опасалась, что Донченко станет возражать, откажется передавать золото без ее участия. Но он только кивнул.
— Нужно, — подтвердил он. — Будешь налаживать работу комиссаров. Уцелевшие части РККА стягиваются на Тамбовщину. Отряды восставших рабочих тоже. Обеспечить снабжение, координацию, взаимодействие со штабом.
— Со штабом армии? — удивилась Саша. — Я ж полковой комиссар.
— Уже нет. Ты — комиссар Объединенной народной армии.
— Черт, — сказала Саша. — Черт.
— Не обсуждается. Так надо, и, значит, ты справишься. У революции теперь нет никого, кроме нас.
Саша не знала, какова на самом деле роль Донченко в петроградском подполье. Лучше было не знать.
— Политдонесения по штабу отправлять лично мне через связного, — продолжил Донченко. — Пока поступают отчеты от комиссаров и от тебя, будут и поставки. С личным докладом явишься через три месяца. Приказ ясен?
— Приказ, — ответила Саша почти без паузы, — ясен.
Улыбнулась так легко, как только могла, и пошла дальше любоваться пасторальными пейзажами.
— Скажи мне, кого мы потеряли, — попросила Саша.
Белоусов стал перечислять фамилии. Это заняло полторы минуты — дольше, чем Саша надеялась, но все же не так долго, как боялась. Имен близких друзей она не услышала.
Саша больше не плакала над списками погибших. Она вообще больше не плакала.
— Следовательно, у нас нехватка людей?
— Напротив, — ответил Белоусов. — Людей уже больше, чем мы вывели из Тыринской Слободы. И новые добровольцы приходят каждый день. Здесь теперь около шести сотен одних только красноармейцев, помимо нас. Князев занимается переформированием частей. Организует обучение новобранцев и ставит командирами тех, у кого есть хотя бы какой-то опыт. Как только поступили патроны, мы начали боевые действия, пусть пока и не с основными силами противника. Казаки теперь остерегаются дробить силы, что затрудняет им… грабеж населения, если называть вещи своими именами.
Осень 1918 года. Старший следователь ПетроЧК Александра Гинзбург назначена комиссаром в неблагонадёжный полк, который уже потерял двух чекистов. Сможет ли Саша завоевать авторитет у солдат и удержать командира под контролем? Особенно теперь, когда Белое движение объединено и может победить. И революционеры, и приверженцы традиции готовы убивать и идти на смерть ради счастливого будущего. Но, воплощаясь в реальность, мечты меняются, а мечтатели трезвеют. Почему в гражданской войне даже победа вызывает ощущение поражения?
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
«Крепость на дюнах», 1-я книга дилогии «Комиссар». Июнь 1941 года — дыхание приближающейся войны ощутимо чувствуется. Особенно в Либаве — передовой базе Балтийского флота, до которой от Мемеля, где сосредотачивается крупная группировка германских войск, меньше семидесяти километров — один бросок, двухсуточный марш пехоты. Судьба крепости на дюнах предрешена — старинные укрепления, к тому же взорванные еще в 1915 году, не станут преградой на пути врага. Но зачастую случайности могут сыграть свою роль, а попавший из прошлого в будущее артефакт — немного изменить предопределенный ход истории…