Орудия Ночи. Жестокие игры богов - [14]

Не четыре, а больше, но Хект не собирался запугивать богов. И Герис бы не мешало вспомнить о здравом смысле. Она что, не замечает, что почти все здесь присутствующие не боги, а богини.

Хекта удивила неожиданная забота сестры о Лиле и Вэли.

Кое-кто из богов действительно славился своей распущенностью. В древних северных мифах и верованиях целомудрие, непорочность и верность ценились гораздо меньше, чем среди последователей Аарона Чалдарянского. Чалдаряне же, в свою очередь, придавали этим добродетелям меньше значения, чем прамане: те готовы были закидать камнями любого, кто даже только помыслил о совокуплении с кем-то, кроме юных мальчиков или вечно девственных гурий из райских садов.

Анна и дети ушли, а Хект, опершись на фальконет, задумался о разных религиозных причудах.

Предвестники предельно ясно выражали свое отношение к вопросам секса, и отношение это было весьма суровым: среди правоверных содомитам не место. Но люди всегда смотрят сквозь пальцы на неудобные для них правила, так поступали и прамане. Схожим образом полезные божества, существовавшие еще до Откровения, не исчезли в лучах света единственного Бога, но превратились в ифритов и прочих духов на службе у ворога. А что касается мальчиков…

Это смущало и ужасало Пайпера Хекта, еще когда он был молодым Элсом Тейджем.

Ему вспомнился Оса Стил, которого при помощи чар превратили в вечного мальчика для утех. Уже почти сорокалетний, он все еще выглядел как двенадцатилетний ребенок и до сих пор не верил, что те, кто сотворил с ним такое непотребство, не заслуживают его преданности.

Дробилка работала не переставая. Стены комнаты дрожали. Грохот отвлек Хекта от мрачных дум.

– Все идет как надо, но получается дольше, чем я рассчитывала, – посетовала подошедшая Герис.

– Так всегда и бывает.

– Почему? Отдельные этапы прошли без сучка без задоринки.

– Мои люди называют это «трением» – естественные помехи, которые все замедляют, даже если не приключается особых бед. Титус Консент пользуется специальной формулой, чтобы вычислить «трение» на каждую кампанию. И знаешь что?

– Не помогает?

– Помогает. Но когда мы вычисляем трение, при этом, в свою очередь, создается дополнительное трение. Полагаю, тут задействован некий еще не открытый закон природы.

– А тебя это не доводит до исступления?

– Конечно доводит. Но если смириться, не пытаться это побороть, а просто принимать во внимание, все идет вполне сносно. Многие командиры не умеют работать с трением – кричат, угрожают, наказывают и тем самым делают только хуже. Когда люди боятся ошибиться, то действуют еще медленнее.

– Больше заумных рассуждений – больше трение.

– Может, ты и права. Они подготовили следующую партию.

Фебруарен успел просеять через решето субстанцию из дробилки. Мелкие частицы пересыпались по трубке в пустоту, а большие снова отправились в дробилку.

– Дело быстрее пойдет, если добавить туда воды.

– Или масла, – предложил Отродье.

– Если масла нальем, получится липкая жижа.

Разгорелся яростный спор.

Хект сдержал гнев. Слишком уж буднично эти люди рассуждали об уничтожении Орудий Ночи, словно речь вовсе не шла об останках древнейших существ, чей возраст исчислялся, возможно, тысячелетиями.

Учатся ли Орудия за столь долгую жизнь хоть как-то сопереживать? За долгий век у этих созданий было несметное количество возможностей досадить смертным.

– Пайпер, ты куда эту штуку навел? – спросил Кловен Фебруарен.

– Что?

– Свою игрушку-погремушку – оперся на нее так, что дуло смотрит прямо в пол.

– Чтобы срикошетило от пола.

– Творческий подход. Но так хорошие ребята пострадают больше.

– По зрелом размышлении соглашусь с вами. Сколько еще ждать?

– Все зависит от твоей сестрицы. Она хочет все закончить в один прием. А я бы еще посидел пару часов внизу в таверне. И вздремнул бы хорошенько.

– Тяжко, наверное, жить на свете ехидным старикашкам.

– Не то слово.

Герис стояла поблизости – слышала, как они ее обсуждают, и видела, как согласно кивают вознесшийся и Отродье, но и ухом не повела.

Работала дробилка, тряслись стены.

В комнату, протолкавшись мимо возмущенных богов, вбежал Пелла:

– Отец… Там мост…

– Представь, что новости не срочные, вдохни поглубже, а потом рассказывай.

Мальчишка сделал несколько вдохов.

– Мост. Та богиня с яблоками – она ворует волшебство из радуги.

– Асгриммур!

– Проклятье! Только в радужном мосту и осталась магия, но кто мог подумать, что этим недоумкам придет в голову распускать работу элен-коферов?

– Можно вытащить пушку в коридор, – предложил Хект, – просунуть в окно и пальнуть.

– В этом нет нужды. Дайте мне поговорить с Эавийн. Герис?

– Иди. А я останусь и подумаю, как нам отсюда улететь.

После ухода Асгриммура соратники Хекта стали действовать осторожнее. Никто уже не поворачивался к божествам спиной. Но Орудиям было не до них. Старшая из богинь махнула рукой, и младшая отправилась вслед за Асгриммуром. Хект догадался, что ей велели поддержать вознесшегося.

Какой смысл бежать из заточения, если при этом оказался в другой тюрьме, разве что побольше?

Старшая богиня что-то сказала.

– Классический андорежский, – пояснил Отродье. – Во времена моей молодости у Старейших в деревнях еще были последователи. Возможно, я смогу с ней объясниться.