Орлиная гора - [41]

* * *

   Мама сидела у окна, опустив вышивку на колени. Окна сиреневой гостиной выходили в сад, на перекрестье посыпанных песком тропинок. В теплом солнечном пятне кувыркался кот, терся спиной. Княгиня бездумно смотрела на его игры.

   – Мне нужно в замок, увидеться с Митькой, – резко сказал Темка, останавливаясь рядом с креслом.

   Княгиня встала – забытые пяльцы соскользнули на пол, – быстро шагнула к сыну.

   – Не сейчас, Темушка. Завтра, после Совета.

   – Мне нужно – сейчас, – княжич тронул ножны, скрывающие сталь с чужим гербом. – Мам, ты же сама говорила, что Дины не пленники. Разве что-то изменилось?

   Молчание сгустилось, повисло душным маревом. Княгиня неторопливо подняла вышивку, повертела в руках. В темно-багряной грозди маальвы не хватало нескольких цветков, как вчера и позавчера – мать не положила ни одного нового стежка.

   – После Совета, – она не взглянула на сына, пристально изучая незаконченный рисунок.

   – Мама, он мой друг!

   – А ты мой сын!!! – вышивка полетела в угол.

   Темка вздрогнул. Он ни разу не видел мать в гневе, и все приготовленные слова выскочили из головы. Изумленный, он слушал лихорадочный шепот.

   – Позавчера казнили графа Николия. Арестовали всех, кто приезжал к нему в замок этим летом. Месяц назад нашли мертвыми Коршей, их сыну не исполнилось и двенадцати! С ним была помолвлена дочка Максия – так князю запретили выезд из столицы, королевские стражники ежедневно наведываются к их дому, следят в открытую. Никто не знает, все ли мятежники присоединились к Кроху, кто еще замешан в заговоре. – Голос взвился до крика: – Хватит того, что тебя чуть не убили на границе! Ты подойдешь к Дину только после Совета!

   – Мама, ты что?.. Мам, да он же… Да при чем тут… Мама, он же меня там спасал, если бы не он, Герман бы меня убил!

   – Если бы не он, ты бы вообще не пошел в Южный Зуб, – отчеканила княгиня.

   Вспомнились отчаянные Митькины глаза, полные боли – не его, Темкиной! – за мгновение до того, как коснулось щеки раскаленное железо. Как выпрямился княжич Дин в мундире со споротыми нашивками, точно перед расстрелом.

   Темка достал Митькин нож, положил на ладонь. Мать охнула, прижала пальцы к губам:

   – Кто еще это видел?!

   Княжич предусмотрительно отдернул руку.

   – Убери подальше, пожалуйста, – горько сошлись на переносице брови, Темке стало жалко маму. – Сынок, ну потом достанешь.

   – А у Эмитрия – мой нож. Мне нужно во дворец.

   Княгиня переплела пальцы, стиснула.

   – После Совета, – сказала она, как захлопнула дверь. – Матерью-заступницей клянусь, я не позволю своему сыну даже близко подойти, пока княжич Дин не присягнет королю!

* * *

   За спиной тихо приоткрылась дверь. Княжич не повернулся, наверняка это Нина. Двор за окном, как обычно, пуст. Утром прошел дождик, но к обеду камни высохли, только у самой стены еще тянулась узкая лужица. Отблески солнца неприятно резали глаза, кололи в висках.

   – Митя.

   Княжич вздрогнул, рывком обернулся к двери. Король Эдвин. В сером камзоле – он единственный, кто не носит геральдические цвета, – без оружия, совсем по-домашнему.

   – Завтра открытый Совет.

   Завтра…

   Митька видел, как это обычно бывает. В Малый тронный зал пускали только геральдические роды и по разрешению короля и членов Совета. Иногда там было многолюдно, но чаще собирались только приближенные ко двору князья. Справа от трона вешали пять штандартов, перевитых золотыми лентами, ставили тяжелые кресла с высокими спинками. В Совет входили все князья золотых родов, их присутствие в Тронном зале обязательно.

   Но завтра два кресла останутся пустыми.

   – Уже?!

   – Да. Прости, что заставляю проходить через это, – король подошел так близко, что Митька мог разглядеть чеканный рисунок на его пуговицах; вскинуть голову и взглянуть Эдвину в лицо княжич не решался. – Но иначе нельзя. Ты уже служил, ты наследник.

   – Да, – Митька все-таки поднял глаза. – А завтра буду стоять в Малом тронном зале в мундире без аксельбантов и галунов.

   Эдвин наклонился, тронул ладонью его лоб. В глазах короля выросла неподдельная тревога:

   – Ты болен?!

   Митька действительно чувствовал себя паршиво. Все время сохли губы, и стук сердца гулко отдавался в ушах.

   – Все в порядке, Ваше Величество.

   Рука короля легла на плечо, и княжича на мгновение прижало к серому камзолу.

   – Анна хотела тебя видеть, а ты не заходишь.

   Митька вымученно улыбнулся:

   – Потом. После Совета.

* * *

   Путь до дворца оказался дольше обычного. Сделали крюк, объезжая Судную площадь.

   Карета проехала мимо решетчатых ворот, открывавшихся на главную аллею королевского парка. Сегодня всем, даже геральдическим родам, вход с другой стороны, там, где дворцовое крыло почти примыкает к ограде.

   Остановились. Замотавшийся лакей торопливо открыл дверцу. Темка вышел первым, подал княгине руку. Мама старалась поймать его взгляд, он чувствовал это – но нарочно смотрел в сторону. Родовой меч привычно оттягивал пояс, но много тяжелее казался Митькин нож. Лакей махнул кучеру: проезжай, мол. Сзади уже напирали кони, вкатилась во двор еще одна карета.