Орлица Кавказа (Книга 2) - [51]

- В том-то и дело, дорогой Наби... Послушай, убери ты свою трубку. Как вам не противно этот дым вдыхать в себя! Гачаг Наби послушно отложил свой чубук.

- В том-то и дело,- продолжал Алов.- "Око его величества" негодяй, но умный человек. Он пронюхал, что Андрей и Людмила хотят найти тебя, встретиться с тобой и не трогает их, постоянно следит.

- Вот видишь!

- Да, но главный сыщик у капитана Кудейкина - это Карапет, которому "око" верит, как самому себе.

- Который это Карапет?

- Ключник!

- Это уже получше,- улыбнулся Гачаг Наби.

Они долго обсуждали эту новость и порешили на том, что встречу Гачага с русскими можно устроить. Если и русские начнут переходить на их сторону, то их отряд быстро будет пополняться, народ окончательно поверит в их силу. Потом разговор перешел на "око его величества". Алов снова стал говорить , о редком уме капитана.

- Никогда не знаешь, что он замышляет. Он один для нас опаснее целого казачьего полка. Что же, его ум - его беда,- вздохнул юноша.- Ничего другого не остается, его нужно убить.

- Как убьешь его?- с искренним огорчением воскликнул Наби. - В стычках с нами он не участвует, в боях я его не видел.

- Вот и говори потом, что я мальчик,- засмеялся Алов.- Кто же сыщика убивает в открытом бою? Его убивают - и все. Тихо, бесшумно. Ладно, потом поговорим. Если разрешишь, я пойду посплю немного. Устал. Продрог.

- Ступай, отдохни,- сказал Наби.- Спасибо за все.

Дверь за Аловом закрылась. Славные люди! Один другого лучше! Стыдно будет с такими людьми не освободить народ. И он стал вспоминать, как Алов пришел в отряд. Никто не знает откуда. При своем веселом нраве этот парень был очень скрытен. И настоящего его имени так никто и не знает. Когда впервые спросили, юноша загадочно улыбнулся и сказал: "Меня все друзья зовут Алов",- и сверкнул глазами, в которых и точно было черное грозное пламя.

Гачаг Наби взял в руки остывшую трубку. За стеной мягко шуршал дождь.

Глава двадцать седьмая

"Генерал стал поправляться, - писал в дневнике его секретарь. - Странная у него болезнь. То оживает и парит орлом, как прежде, красивый и сильный, то падает камнем вниз. Уж не врач ли его вместе с женушкой?.. (Впрочем, не будем судить людей, все мы ходим под богом, а завидовать мне ни к чему), не они ли, словом, все время выбивают генерала из седла. Если да, то зачем, с какой целью?

Вчера, то есть на шестой день нашего пребывания в Зангезуре, губернатор с утра вызвал меня. Он был не в парадном мундире, а в своем обычном, рабочем, и это я нашел хорошим признаком.

- Как тебе живется здесь?- спросил он, поприветствовав меня. - Небось, скучно. Я в твои годы, брат, ни одного дня не мог жить без женского общества!

- Да, этим городишко не блещет,- согласился я.- Я слушаю, ваше превосходительство.

- К черту!- сказал генерал добродушно.- Я пригласил тебя, ты, пожалуй, присядь, торчишь, как унтер. Я пригласил тебя

за советом. Нужно ли писать мне сейчас наместнику какое-нибудь донесение?

- Непременно, это ясно безо всяких советов.

- Так вот, прямо сейчас и пиши. Прямо здесь пиши, а то мне, брат, тошно одному!

Я уселся за краешек стола, придвинул бумагу, осмотрел перья и принялся сочинять. Что нужно было передать в донесении? И какой должен быть тон? Тон главное, содержание сейчас никого не интересует. Нужно ли показать, что губернатор, приехав сюда, стал действовать решительно и смело, или напротив, тон должен быть полным смирения, раболепства?

Промучившись с полчаса, я набросал черновой вариант письма.

- Читай,- кивнул головой губернатор.

- "Ваше высокопревосходительство,- начал читать я, опустив высокопарное приветствие.- Помня об оказанном мне доверии я считаю себя обязанным довести до Вашего сведения..."

Дверь открылась, вошла Клавдия Петровна.

- В чем дело?- спросил недовольно генерал.- Вы могли бы заметить, что я работаю и сейчас занят.

Генерал с ней держался сухо, но я заметил, что он не подозревает о ночном происшествии. Губернаторша была спокойна, и тени вины я не заметил на ее прекрасном лице.

- Ах, генерал, я тревожусь за вас.

- Послушайте,- вспылил генерал.- Я хочу избавиться, наконец, от соглядатаев. Их нынче много стало... Ты знаешь - продолжал генерал, обращаясь ко мне,- сегодня ни свет ни заря явился ко мне какой-то капитанишка, стал меня сверлить глазами, учить уму-разуму. Я его вышвырнул отсюда. Кто это, разузнай?

- Я имел счастье с ним уже познакомиться,- ответил я.- Это человек из охранки, личность опасная. Пользуется здесь неограниченной властью, всех вгоняет в страх. Практически он сейчас и возглавляет уезд. В народе окрестили эту личность "оком его величества". На него работают десятки ищеек. Ежедневно в этот дом приходят несколько его сыщиков под видом зеленщиков, молочниц и так далее.

- Видите, госпожа генеральша?- обратился губернатор к жене. Как будто она в чем-то виновата...- Читай!

Супруга его вышла, я стал читать донесение, но генерал уже слушал невнимательно, хмурился, видно жалея, что обидел жену. Я подумал с горечью, что сейчас он побежит просить у нее прощения, и все начнется сначала".