Оркнейский свиток - [26]

— У меня есть клиент в Торонто, — сказала я, после того как мы обменялись любезностями, и окинула взглядом его магазин, кстати, довольно солидный, самое место для покупки неприлично дорогой мебели, — он просто без ума от Чарльза Ренни Макинтоша. Он покупает все, что создано Макинтошем. Вы не знаете, кто может продавать подобные вещи?

— Не я, — ответил Лестер Кэмпбелл. — Хотел бы, настоящее счастье — иметь такого клиента.

— А какой-нибудь коллекционер, которого можно было бы уговорить продать часть своего собрания? Средства у моего клиента есть.

— И снова нет. Можно найти кучу копий и репродукций и, полагаю, несколько откровенных подделок, ну вы понимаете, о чем я, — сказал он. «Да уж, — подумала я, — даже слишком хорошо понимаю. — Время от времени на рынке появляются отдельные предметы мебели. В середине-конце девяностых прошлого века на аукционе появился довольно симпатичный секретер, который был продан за приличную сумму».

— Примерно за полтора миллиона долларов, если я правильно помню. Мой клиент без колебаний мог бы выложить подобную сумму. К сожалению, этот аукцион состоялся раньше, чем он начал собирать свою коллекцию. Эта страсть в нем разгорелась сравнительно недавно.

— Везет же вам, — ответил он.

— Да, что есть, то есть, — сказала я, скрывая досаду. — Обычно я не занимаюсь подобным антиквариатом, но мне сообщили имя местного антиквара, который специализируется на Макинтоше, я хотела зайти к нему, но не нашла его магазина. Его зовут Джон А. Макдоналд.

— Никогда о нем не слышал, — ответил Кэмпбелл.

— И никто не слышал, — сказала я, — так странно.

— Да, странно. Может, вас обманули?

— Возможно, — сказала я. — Такая досада.

— Надеюсь, это не стоило вам крупной суммы денег, — кивнул он.

— Нет, не денег. Но быть может, это будет стоить мне репутации.

— Понятно, — ответил он.

— Вот моя визитка, — сказала я. — Если вам что-нибудь станет известно, будьте так любезны, дайте мне знать.

Я постаралась произнести это не слишком огорченным голосом, несмотря на неизбежный вывод о том, что если счет на черный буфет был поддельным, тогда поддельным был счет и на секретер.

— Конечно, — ответил он. — А вот — моя визитка.

Я мельком взглянула на нее и остановилась. У меня возникло ощущение, что имя должно быть другим, то есть на визитке было отчетливо отпечатано «Лестер Кэмпбелл, антикварный магазин», но шрифт был таким же, как и в счетах от Джона А. Макдоналда. Нет закона, по которому нельзя использовать тот же шрифт, что и другой продавец, но этот шрифт был несколько необычным. Он копировал письмо от руки.

— Вы уверены, что никогда не слышали об антикварной лавке Джона А. Макдоналда?

— Совершенно уверен. Хотите, я посмотрю в списке британских антикваров?

— Я уже смотрела. Это — тупик.

Должно быть, я показалась ему расстроенной, когда направилась к двери, и он окликнул меня.

— Вы не планировали задержаться в городе на пару дней?

— Думаю, да.

— Возможно, вас заинтересует благотворительная акция, — сказал он, взяв с прилавка листок и помахав им мне.

— Благотворительная акция?

— Завтра вечером состоится акция по сбору средств, — сказал он. — Она пройдет в доме Роберта Александера и его жены Майи. Роберт — влиятельный человек в городе и филантроп. Угощенье будет за его счет, так что весь доход пойдет на благотворительность. Он к тому же и серьезный коллекционер, мебель, живопись, предметы искусства. Если у кого-то и есть парочка работ Макинтоша, то это у него. Его можно уговорить продать эти работы, если ему захочется сделать широкий жест ради благотворительности. Похоже, у меня осталась еще пара пригласительных.

— Спасибо, — сказала я, беря билет. — Я смогу туда пойти. Мы с вами там увидимся?

— Конечно, — ответил он. — С такими людьми надо дружить.

— Еще бы, — согласилась я, вспомнив о последней устроенной клиентом вечеринке, на которой я побывала. — Я — ваша должница.

— Всенепременно, — ответил он. — Увидимся на вечере. А я, если подвернется такая возможность, представлю вас чете Александеров.

Хотя я и не смогла найти этого неуловимого, а скорей всего вымышленного Джона А. Макдональда, но мне удалось обнаружить Перси Велосипедные прищепки. Только не думайте, что мне это хоть как-то помогло в поисках. Более того, настроение испортилось окончательно. Перси, естественно, был на велосипеде, полы куртки развевались на ветру. Увидев его, я тут же поймала такси.

— Видите того человека на велосипеде? — обратилась я к шоферу. — Похоже, это мой друг из Торонто. Вы не могли бы догнать его?

Это оказалось не такой уж легкой задачей. Перси ехал на довольно приличной скорости и ему не мешали машины на дороге. Однако водитель такси оказался настоящим профессионалом и не упускал Перси из виду. Затем Перси свернул на Бьюкенен-стрит, движение по которой, к несчастью, оказалось перекрыто.

Водитель такси, как выяснилось, не из тех, кто сдается — рванул по параллельной улице, а затем остановился на Аргайлл, там, где она пересекается с Бьюкенен. Я расплатилась и вышла из такси, как только Перси поравнялся с машиной.

— Перси, — сказала я. — Помните меня?

Перси попытался развернуться, но я схватилась за руль его велосипеда так, что если бы он захотел уехать, ему пришлось бы тащить меня волоком за собой, что было бы довольно странной сценой на весьма оживленной улице.