Оркнейский свиток - [20]

— Тебе не пора поспать? — спросила я.

— Прости, я, кажется, слишком на тебя давлю. Болдуин был адвокатом по делу, которое находилось у меня в разработке. Я знаю, что тот парень был виновен, а Блэр отмазал его, и, можешь мне поверить, безопасней от этого наши улицы не стали, скорее наоборот, Я обвиняю тебя в предвзятости, хотя и сам не без греха.

— Просто у меня плохое настроение из-за того, что я не заметила этот замок, — сказала я. — И будь уверен, я согласна с тобой по поводу той мрази, которую Блэр отмазывает в суде. Но кому-то надо их защищать. Так уж устроена наша система правосудия. К тому же Блэр рассказал мне однажды о том, как он рос в нищете и, когда хотел поступить в университет, его дед достал из-под матраса пачку денег и дал ему. Только не закатывай так глаза! Я знаю, что выражение «из грязи в князи» — избитое клише. Деньги его деда помогли ему оплатить первый год пребывания в университете, и он смог продолжить обучение. Его дед верил в наличные деньги, и Блэр, наверное, тоже. Ладно, значит, у него было больше денег, чем у других людей. Я понимаю, к чему ты клонишь, но иметь такие деньги на руках — еще не преступление. Главное то, что ты сделаешь с помощью этих денег.

— И снова, дело не только в том, на что ты употребишь эти деньги, а откуда они у тебя, — сказал он. — Но я тебя понимаю и не могу утверждать, что, раз он отмазывал от суда всяких подонков, то он тоже — подонок, а также и то, что раз у него были наличные деньги, то он занимался чем-то противозаконным, или что именно он размозжил топором Тревору голову. Признаю.

— Спасибо. Ценю твое признание. Теперь тебе надо поспать, а я пойду в магазин, и, быть может, мы устроим ранний ужин, прежде чем ты отправишься ловить плохих парней.

— Отличная идея. Пообещай мне, что мы не будем обсуждать Болдуина, Уайли или замки, хорошо? — сказал он.

— Обещаю, — заверила я. — Хотя вероятность того, что существовало два секретера, не идет у меня из головы.

— Позвони Бену и узнай, не мог ли кто-нибудь спрятаться в магазине, — сказал он. — Эта мысль не дает мне покоя.

Я так и поступила. Бен сказал, что он находился в офисе перед самым закрытием, когда услышал звон колокольчика, словно кто-то вошел или вышел, но когда он выглянул, никого не было. Он сказал, что посмотрел в обоих залах, но там было пусто, и решил, что кто-то просто заглянул в магазин и сразу же ушел. Ему было тяжело думать, что он не заметил вора, но я успокоила его, сказав, что подобное могло случиться с кем угодно, к тому же ничего ценного не украдено, что было недалеко от истины.

Синг оказался прав. В магазине Тревора кто-то устроил основательный погром. Мебель была перевернута, все ящики вытащены. Мы с Сингом стояли посреди этого хаоса и осматривались.

— Вряд ли я пойму, что украли, — произнесла я. — Возможно, что-то и пропало, но я не уверена, что именно.

— Понимаю, — сказал он. — И полагаю, что это не имеет большого значения, поскольку Уайли мертв. Вряд ли он будет жаловаться.

— Вам не кажется, что это дело рук другого вора? — предложила я.

— Не хватало, что бы их было двое, — сказал он. — Хотя, похоже, что так и есть.

— Хорошо, что мой был аккуратнее, — добавила я. — И вы правильно сделали, что забрали вчера все записи Уайли, иначе потребовалось бы немало дней, чтобы привести их в порядок.

— Знаю, возможно, это и бесполезно, — сказал Синг, — но осмотрите здесь все.

Разглядывая беспорядок, я вдруг заметила какой-то листок бумаги. Он лежал посреди комнаты лицевой стороной вниз и походил на чек. Я подобрала его, взглянула мельком и передала Сингу.

— Расскажите мне еще раз, как Тревор использовал деньги, которые передал ему Блэр, чтобы выплатить долг тому парню с собакой, которого еще называют Пес, — попросила я.

Этот листочек бумаги оказался чеком, датированным тем днем, когда я приходила в магазин Тревора с Блэром, выписанный для оплаты в антикварном магазине «Скот Фри» и подписанный Блэром на сумму восемьсот тысяч долларов. В который раз я подумала, что Тревор выбрал очень глупое название для своего магазина[2], если, конечно, он не планировал раздавать антиквариат даром, но в данный момент речь шла не об этом.

— Это ничего не меняет, — произнес Синг. Начинало казаться, что эта фраза — его мантра.

— Но возможно, разрушает мотив, — сказала я. — Если Тревор не обналичил этот чек, тогда зачем Блэру убивать его?

— Он убил его, — сказал Синг, спокойно вытаскивая пакет и убирая в него чек. — Не знаю, почему мы не заметили этот чек в первый раз.

— Полагаю, Тревор спрятал его где-нибудь, чтобы потом отнести в банк, но не успел. А во время ограбления чек выпал.

— Долго вы бы стали держать у себя подобный чек? К тому же это не слишком подтверждает вашу теорию о двух секретерах, — сказал Синг.

— Вам просто обидно.

Я едва дождалась возможности прибежать домой и рассказать Робу, что он от начала и до конца ошибался в том, что у Блэра были горы наличных денег, добытых противозаконным путем, и что он составил себе неправильное мнение об этом человеке, как и Синг. Но мой праведный гнев длился недолго. Несмотря на все мои умозаключения, чек только усугублял вину Блэра, если такое было еще возможным. Оказалось, что номер чека был проставлен не по порядку: то есть уже после гибели Тревора, находясь под подозрением, Блэр выписал чек задним числом, в день приобретения секретера. На двух предыдущих чеках стояли даты, предшествующие дню смерти Тревора. Все выглядело так, словно Блэр сам устроил вторжение в магазин и, изобразив ограбление, оставил там чек. В таком случае со стороны Блэра было очень глупо не подумать о номерах на чеках, хотя он и заявлял, по словам Синга, что датировал более поздним числом пару чеков, которые отсылал по почте. Проблема с этим чеком заключалась в том, что когда полиция осмотрела корзину для мусора одного из получателей чека, то обнаружила конверт со штемпелем, где значилась дата после дня смерти Тревора. Все выглядело крайне нелепо для человека с таким интеллектом, как у Блэра, но снова полиция не нашла никаких записей о переводе денег.