Оригинал - [22]

Говорил. Предупреждал обо всех рисках, и деспот оценил их и принял свое решение, менять которое не намерен, да и не смог, даже если бы и хотел. Вот только почему сейчас, когда все начинает обретать вполне конкретные очертания, Грегордиану кажется, что ему всадили клинок в позвоночник, и он едва может переставлять ноги?

— Что же… всегда лучше знать, на что можешь рассчитывать. Когда он сможет приехать? — Ему ведь не было сейчас больно? Уж точно не всерьез!

— Через семь дней.

Деспот просто продолжил идти, хотя собственные движения вдруг показались бесконечно замедленными и требующими дикого напряжения, будто он проталкивал свое тело сквозь камень. Семь дней… Семь дней и ночей… Может, восемь… И это все? После он или получит все, как хочет, или…

— Мне послать за твоей невестой? — звук голоса Алево сейчас резанул по нервам так, что деспот едва сдержался, чтобы не напасть на друга.

— Посылай, — ответил Грегордиан после долгой паузы, остановившись наконец перед нужной дверью.

Он хлопнул ладонью по своему старому отпирающему знаку, и, несмотря на время, прошедшее в бездействии, замок тут же открылся. Грегордиан уперся рукой в дверной косяк, не столько перекрывая Алево вход, сколько неожиданно нуждаясь в опоре. Зверь неистовствовал и буквально рвал его изнутри, отравляя кровь чувством вины словно концентрированной кислотой. Но, во имя Богини, за что ему испытывать стыд? Разве все не шло именно так, как надо? Просто глупый монстр помешался на Эдне. Она, лаская и поглаживая, умудрилась добраться до его сердца и стиснула его в кулак. А значит к проклятым созданиям его зверя с его мнением!

— Уходи! — сказал деспот Алево, не намереваясь делать его свидетелем дальнейшего.

— Что же тебе понадобилось в твоих старых покоях? — асраи не пытался войти, но, естественно, просто уходить не собирался. — Разве не все из них было перенесено в новые?

— Все, что я счел нужным тогда, — прямой тяжелый взгляд Грегордиана предостерег Алево от дальнейших расспросов, и тот явно нехотя отступил.

— Раньше чем сделаешь что-то, мой архонт, подумай, очень хорошо подумай о возможных последствиях, — пробормотал асраи, прежде чем окончательно отстать от него.

А он и подумал, а сейчас был еще более уверен в том, что поступает правильно. Грегордиан захлопнул дверь и оглядел аскетично обставленную комнату, практически келью. Голые камни, никаких ковров и гобеленов, узкая жесткая постель, небольшое окно. Когда-то стены здесь были увешаны оружием, которое он добыл в сотнях тренировочных, но очень жестоких поединков со своими бывшими соседями по этому коридору замка, а после и с более старшими воинами отца, жившими в разы роскошнее, чем он сам тогда. Сейчас деспот в бою никогда уже не пользуется ничем, кроме своего тела в обеих ипостасях, но хранит свои трофеи, как память о собственном взрослении. Однако он пришел сюда не поностальгировать о прошлом, когда его главной проблемой было заслужить краткую вспышку одобрения в глазах отца, ради чего он был готов выйти против любого противника. Каким же тщеславным и наивным был он тогда!

Встав на колени, Грегордиан вытащил из-под кровати небольшой сундук и нашарил под тонким матрасом ключ. Кривясь как от боли и игнорируя панику и упреки зверя, он достал единственный предмет, хранившийся под замком. В тусклом свете блеснул очень широкий браслет, почти наручь, испещренный сплошной вязью магических знаков. Грегордиан знал, что он из железа, но благодаря искусной работе и магии артефакт был мягким, словно хорошо выделанная кожа. Он нарочно не забрал его, когда перебирался в бывшие покои отца, потому что просто никогда не хотел больше видеть ненавистный предмет и вот пришел за ним сам и намеревался снова надеть, без всякого принуждения. Зверь вдруг затих, перестал протестовать и биться, но от этого стало только хуже. От него теперь мощной волной исходила волна отвращения и презрения.

— Ты сам виноват! — вслух огрызнулся Грегордиан, надевая артефакт на запястье. — То, что между мной и Эдной, тебя не касается! Ты лишний! И раз не понимаешь, то придется тебе объяснить старым методом!

Сотни тонких иголок впились в плоть деспота, принося жуткую боль и заставляя обе ипостаси забиться в краткой агонии. Богиня, он успел забыть, как же это мучительно. Но плевать. Если случится так, что его Эдне осталось быть такой, какая она сейчас, считанные дни, то он желает провести их, владея ею полностью и единолично.

Глава 8

— Рады видеть тебя снова на ногах, монна Эдна! — совсем чуть склонили патлатые головы здоровенные пирсингованные серокожие воины.

Прозвучали они в унисон, да и выглядели по мне совершенно одинаково, если только не присматриваться и не считать разнообразные бесчисленные серебряные колечки во всех выдающихся частях тела. Ух, все-таки выйти в коридор, едва приведя свои чувства в порядок после столь насыщенного общения с обеими ипостасями Грегордиана, и тут же нарваться на этих двух демонического вида громадин было… освежающе прямо. Привыкай, Аня!

— Спасибо огромное, э-э-э… — Мужчины? Господа? Молодые люди? Старушка, блин, нашлась.

Хийсы внимательно смотрели на меня, подергивая кончиками пушистых хвостов, и явно помогать мне не собирались или просто не понимали, о чем я.