Ориентализм. Западные концепции Востока - [176]

Все знают, что я люблю Конрада!» Впрочем, право «любить Конрада» ему еще придется доказывать, и не один раз.

Выход в свет «Начал» совпадает с заметным ростом политического влияния Саида. В 1975 году он выступает на заседании американского подкомитета по международным делам, где заявляет, что палестинцы превращены в чужаков в собственной стране. В этой же речи впервые публично произносится обвинение в адрес Израиля, лишающего палестинцев не только человеческих прав и собственности, но и истории и самосознания. Впоследствии это обвинение будет развито и обосновано многочисленными примерами: перу Саида, например, принадлежит подробный анализ израильских школьных учебников по истории Израиля, в котором история Палестины представляется непрерывной историей еврейского государства, иногда прерывающейся на времена правления иноземцев — римлян, турок и англичан, — а роль и место арабов принижаются. Здесь культурология, наконец, находит свое применение в качестве политического инструмента.

В 1977 году Саид был избран в члены руководства Палестинского национально совета (PNC).[450] К тому времени бесспорным лидером палестинцев становится Ясир Арафат, однако внутриполитическая борьба между лидерам продолжается. Саид не участвует во фракционной борьбе, считая себя выше этого, и играет роль независимого и беспартийного участника палестинского движения в целом. Он упорно настаивал на том, что палестинское движение не должно превратиться в подобие сионистского, с его мрачными мифами и не менее мрачной практикой, но его не слушают.

В 1979 году — через год после успевшего нашуметь «Ориентализма» — выходит знаменитый «Палестинский вопрос».

К тому времени отношение к Саиду в арабских кругах стало довольно двусмысленным. Признавая авторитет ученого, а равно и его пользу для общего дела, арабские политики все больше склонялись к тому, что его взгляды сомнительны и неудобны для политической практики.

Это и в самом деле было так. Эдвард Саид выламывался из рамок традиционной схемы «непримиримость — уступки — сдача позиций». Например, в 1977 году, когда в палестинских кругах начались дискуссии о признании права еврейского народа на свое государство в Палестине, Саид высказался так: «Я не отрицаю их требования, но их требования всегда влекут за собой изгнание палестинцев». Фраза двусмысленная; за ней скрывалась готовность Саида способствовать уступкам в тех вопросах, которые палестинские политики считали важными, но неуступчивость в том, что они недальновидно полагали мелочами.

Отдельная тема, которую, пожалуй, стоит затронуть именно здесь, — отношение Саида к исламу. Он написал книгу «Покрывающий ислам»,[451] где критикует — используя наработанные в «Ориентализме» методики и риторические приемы, — западное отношение к религии Пророка (особенно достается концепту «исламского фундаментализма»). Эта критика вторична и во многом несправедлива: Саид начинает злоупотреблять известным тезисом «все сложнее, чем кажется» — и, с другой стороны, пользоваться кондово простыми ходами мысли. В следующей книге — «Культура и империализм» — содержится несколько смешных пассажей, сильно напоминающих вульгарную марксистскую критику. Например, он нападает на невиннейшую викторианскую Джейн Остин с ее романами про гордость и предубеждение — за то, что ее героини пьют чай, выращенный на плантациях (дальше понятно). Все это украшено сентенциями типа «каждый европеец, когда он говорил о Востоке, был расистом и империалистом» (что, может быть, «где-то правда», но уже попахивающая «мертвы ми белыми самцами»)… Возвращаясь к исламской теме: Саид постоянно подчеркивал, что его сочинения не являются апологией ислама (каковой от христианина ждать было бы странно), а лишь защитой от несправедливых нападок со стороны надменного Запада. Сам он, похоже, относился к исламу без трепета, хотя и без фобий.

6

Пиком влияния Саида на палестинские дела было его участие в подготовке декларации ПНС на алжирской сессии в 1988 году. Этот документ пересматривал наиболее жесткие формулировки Палестинской Хартии и тем самым открывал дорогу мирному процессу. Саид использовал все свое влияние, чтобы сделать формулировки итогового постановления максимально обтекаемыми и приемлемыми для всех участников дела. Впрочем, израильтяне и американцы все равно остались недовольны. Даже специальную сессию Генассамблеи ООН, посвященную ближневосточному вопросу (к которой и готовились), пришлось проводить в Женеве: американцы не дали Арафату визу.

Тем не менее сессия была проведена, и началось то, что впоследствии получило название «мирный процесс». Саид в американских средствах массовой информации всячески пропагандировал декларацию в качестве «исторического компромисса» со стороны палестинцев, которая привела к Мадридской конференции, где впервые был провозглашен принцип «мир в обмен на землю».

Однако дальнейшее развитие контактов с израильской стороной, по его мнению, пошло куда-то не туда. Саид занимал все более и более критическую позицию по отношению к руководству ООП. Его отношения с Арафатом становились все более скверными. Из Совета он выходит в 1991 году. Причиной послужило его несогласие с позицией Арафата, который поддержал Саддама Хусейна во время первой Войны в Заливе. Саид заявил, что действия палестинского лидера могут привести к ухудшению положения палестинцев в мире (в чем оказался прав).