Орхидея, королева Сингапура - [23]

— А, я поняла, — поспешила проявить свою сообразительность Марина, — ананасам это веселье пришлось по душе — они цвели и пахли!

— Совершенно справедливо. Но! После заключения ученого все посчитали, что тот немного сдвинулся умом. Однако деньги были заплачены, поэтому американцы решили поверить ученому и провести эксперимент. Вместо саженцев на гавайские плантации завезли поющих негров. И результат не заставил себя ждать. Гавайские ананасы перестали отличаться от антильских.

— Да, очень интересная история, — сказала Марина вслух, а про себя подумала: «Можно поместить в мой журнал в раздел сатиры и юмора. „Дорогие садоводы! Поливая огород, водите хороводы и пойте частушки — это увеличит урожай огурцов и размер яблок, несмотря на неблагоприятное лето!“»

А Билл, между тем, продолжал:

— Это приближает нас, ученых, к решению многих задач, в том числе и криминалистических.

— При чем тут криминалистика? — не удержалась Марина. — Может, вы скажете, что, когда убивают человека, растение перестает плодоносить и вянет?

— Это не совсем так, однако у вас аналитический ум, вы подбираетесь к истине. Слышали когда-нибудь о полиграфе?

— Так, в общих чертах.

— Разные виды полиграфов регистрируют различные реакции. Скажем, полиграф Ларсена измеряет кровяное давление, частоту и интенсивность дыхания, а также время принятия решения, то есть промежуток между вопросом и ответом. А полиграф Бакстера основан на гальванической реакции человеческой кожи. Устроен он довольно просто. Два электрода прикрепляются к пальцам. По цепи пропускается небольшой постоянный ток, который через усилитель подается на самописец. Если испытуемый начинает давать ложные показания, он волнуется, сильно потеет, и тогда электросопротивление кожи падает, что и фиксируется самописцем на диаграмме.

«Хорошо бы таким способом допросить эту девицу, а не вести с ней нежные беседы, как Ален. Я чувствую, что она все лжет. Но кто нам это позволит?» — с горечью подумала Марина.

Билл встал и подошел к окну, выходящему в большой парк.

— Работая над усовершенствованием своего прибора, Бакстер додумался прикрепить датчик к листку домашнего растения — филодендрона — и заставил цветок почувствовать «эмоциональный стресс». То есть вызвал прилив соков к лепестку, чтобы зафиксировать изменение гальванической реакции.

Он поставил эксперимент. Чашка с живой креветкой механически опрокидывалась в кипяток. А рядом стоял филодендрон с наклеенным на листок датчиком. И каждый раз при опрокидывании чашки самописец фиксировал эмоциональный всплеск. Цветок сопереживал погибающей креветке.

— Так-так, — уже начала догадываться Марина, — значит, если поставить датчик на растение, а рядом будет совершено насилие над живым существом, то цветок среагирует.

— Совершенно верно, — ответил Билл.

— Очень интересно, — загорелась Марина, — но…

— В том-то и дело, что здесь слишком много «но», — перебил ее ученый. — Поэтому в официальной практике криминалисты пока не пользуются этими методами. Хотя в частных расследованиях бывает, что они выводят на правильный след, поскольку растение может «опознать» преступника даже после совершения преступления.

— И даже когда прошло много времени?

— Да, — кивнул Билл, — особенно домашние цветы, если их не переносили в другие помещения. У них мало «событий» в жизни. Они стоят и «смотрят» только на окружающие их предметы, на обитателей дома и все «запоминают».

Я, например, провел эксперимент с моим псом. Попросил пятерых своих учеников зайти в комнату, где были цветы, и один из испытуемых должен был причинить боль собаке. Кто именно и как, они решали сами.

Когда я вошел в комнату, мой бедный пес забился под диван и тихонько подвывал. Как выяснилось, один из учеников специально наступил ему на лапу. Собаку увели. А всех пятерых я стал вызывать по очереди в комнату. Как только в дверях появился обидчик моего пса, почти все цветы среагировали — «опознали насильника». «Не забыли» они его и две недели спустя.

— Билл, миленький, у меня потрясающий план! — возбужденно воскликнула Марина.

— У меня он давно есть, только я к нему должен тщательно подготовиться, — умерил он ее пыл. Но, увидев расстроенное лицо Марины, мягко пояснил: — Мари, эксперимент должен быть чистым, нельзя возводить напраслину на людей, это противоправно. Нас с вами могут привлечь к уголовной ответственности за клевету, за бездоказательные обвинения.

— Да, конечно, — остыв, согласилась Марина.

15

Квартира в Сингапуре, которую Анджей снимал через агентство недвижимости, представляла собой прозрачный полукруг из звуконепроницаемых оконных стекол. В помещении было такое множество разнообразных цветов — в кадках, горшочках, корытцах, — что делало его похожим на оранжерею.

— Сингапурцы очень берегут и уважают растения, — рассказывал садовник-китаец Биллу с Мариной, заметив их интерес к цветам. — Взгляните в окно.

Внизу раскинулся красивый современный город с элементами восточной архитектуры. Он буквально утопал в зелени, сквозь которую то тут, то там «пробивались» голубые квадратики бассейнов.

— Видите, вот строится дом, а рядом несколько деревьев, которые не вписываются в план, однако строители их бережно обходят, чтобы сохранить. И природа платит нам добром. Вы обратили внимание, какой у нас в Сингапуре чистый воздух? — Он подошел к Биллу и, извинившись, показал на воротничок его белой рубашки. — Воротник останется таким же белоснежным в течение целого дня. А это большое достижение с учетом нашего теплого и влажного климата, значит, в воздухе нет пыли. — Любовно осматривая веточку каждого своего детища, садовник продолжал: — Говорят, что, если солнце светит, достаточно воткнуть прут и все будет расти само собой. Это неправда. Если не заботиться и не ухаживать за растениями, они погибнут. — И он стал протирать влажной губкой красивый пушистый цветок, состоящий из множества словно сотканных в форме медузы звездочек.