Орхидеи еще не зацвели - [62]

— Шимс, ты гений! — воскликнул я. — Прекрасный план! Полиция никогда не отыщет вашего брата в Америке! Вывезти его на яхте Блуменфилда под видом тебя, что может быть надежней!

— Я рад, что вы оценили мою идею, — скромно потупился Шимс. — Поскольку Джей будет думать, что взял на яхту меня, и у него будут подтверждающие письма, то даже в случае неудачи его не сочтут соучастником. Решат, и совершенно справедливо, что он просто был обманут.

— Великолепно! А скажите, Стивен, ваша сестра такая же умная, как вы?

— Умом мы с ней, правду сказать, не мерились, но она получила хорошее образование и прекрасно умеет держаться в обществе. Что же касается происхождения, то вашим тетушкам не на что жаловаться.

— Разве что на проделки вашего братца, — заметил я, шутливо погрозив пальцем, хотя на самом деле внутри меня все как-то ныло, и от мыслей об этом и о тетушках мои поджилки выплясывали канкан. Конечно, я до последнего буду все отрицать, но вдруг они узнают достоверно, что кроме брата-камердинера (да ладно, сейчас все работают) у моей благоверной еще имеется брат — знаменитый убийца? И муниципальный оркестр Острова Дьявола уже заказал новые фраки и разучивает бравурные марши, готовясь к торжественной встрече с ним, как только его сцапает полиция.

— …которые в этом контексте приобретают совсем другой колорит, — парировал Шимс, имея в виду проделки, а не поджилки. — Ведь столько веков подряд феодалы расправлялись подобным образом с людьми неподобающего происхождения и веры. Следует учесть также и особенности нрава Глостеров. Вспомним Ричарда III и представим, как поступил бы он, если бы ему довелось перейти вместе с замком и прилегающей территорией в собственность американского кинопродюсера, и тот обозвал бы его петухом английским. Мне почему-то кажется, что и он бы не удержался от членовредительства.

— Это тот, который перебил всех своих родственников? — вклинился Генри. — Жену, брата, двух племянников…

— Шекспир же, что с него возьмешь, — пренебрежительно бросил я. Мне не хотелось обсуждать родственников своей невесты с выходцами из Америки, пусть даже они происходят от еще худших разбойников и должны сперва на себя посмотреть.

— Такой порядок вещей сохранялся столь долго и был распространен столь широко, — продолжил Шимс, сохраняя отрешенный вид насельника консервной банки, — что он не мог исчезнуть в одночасье. И даже сейчас, когда Его Величеству было благоугодно, соревнуясь с Кремлем в красности, ввести в стране социалистическое законодательство, отбросившее Англию на много веков назад, эти века все же имели место, и общественное мнение способно по достоинству оценить порывы благородного духа.

— Голос крови.

— Именно так, Альберт.

— Голливудский продюсер — это правнук ростовщика, если подумать.

— Возможно, даже внук, а то и сын.

— Может он и сам побывал ростовщиком, — вставил Генри. — Потом разбогател и стал продюсером.

— Весьма вероятно, что могло быть и так.

— Только вот я заметил, — сменил я тему, — она, твоя сестра… ну, у нее такой живой, легкий характер, очень спонтанный. Став моей женой, при своем уме… как ты думаешь, она не воспользуется…

— Вряд ли. Полагаю, что если женщина достаточно умна, а моя сестра умна достаточно, то она даже при живом характере будет помнить свои обязанности, а если она глупа, что вовсе к ней не относится, то даже будучи сварливой, она не смогла бы противиться домогательствам посторонних мужчин.

— А…

— При этом интеллект и рвение супруга, — твердо продолжил Шимс, — каков бы он ни был, никогда не имеет решающего значения, поскольку даже если он, сиречь супруг, намерен посвятить всю жизнь слежке за своей подругой жизни, это неминуемо закончится помещением его в одно из таких заведений, где его передвижения будут весьма ограничены.

— Верно, — сказал Генри.

— Иииии!!!! — раздалось вдруг на болотах — Иииии!!!

— Это Бэрил! — воскликнул Генри, — я узнал ее голос! Я должен сесть за руль!

Поскольку он сидел впереди, то тут же и выполнил свое намерение, отшвырнув Лору на второе сиденье, как рыжее перышко.

— Да ну, прямо-таки Бэрил! — усомнился я.

— Я этот звук никогда не забуду! Именно его издала Бэрил, когда я попытался заключить ее в объятия, и именно на него прибежал ее ненормальный братец и облил меня из раскаленной джезвы.

— Тогда было впору кричать тебе, а не ей.

— Я и закричал, а кто б не закричал… но что это? Что?

— Где? Где?

— Где?

— А, вона, вона там!

— Там что-то белеет, оно там шевелится!

— Боюсь, это тело женщины.

— Но что оно делает?

— Оно привязано.

— Оно кричит.

— Положение внушает беспокойство.

— Куда только смотрит правительство!

Внезапно я кинул взгляд на лицо Лоры, потому что она слишком подозрительно молчала, и увидел на нем хитрое, злобное выражение. «А в какую сторону мы ехали? — подумалось мне. — Она с самого начала везла нас не туда. Эта бестия знала, куда нас везет».

Глава 33

— Ииииии! Ииииии!!!

Мы подъехали поближе, и что за зрелище нам представилось! Бэрил Степлтон в костюме Евы, если это вообще можно назвать костюмом, хотя честно говоря, он ей шел, стояла под деревом и кричала. Судя по тому, что она хоть и проявляла недовольство своим положением, однако его не меняла, девушка была привязана. Даже, похоже, привязана насильно, потому что кто же в такой холод добровольно согласится, чтобы его зафиксировали без шубы. То есть вы поняли, о чем я — кто-то раздел и привязал девушку, не позаботившись заручиться ее согласием, а потом куда-то делся, возможно, ушел домой выпить добрую чашку-другую чаю. Что ей теперь делать прикажете? Ведь сама она, в смысле, Бэрил, развязаться не может, даже если ее время от времени посещает такое желание. А не развязавшись, она не может одеться. Значит, она вынуждена ждать помощи извне. Но какая же помощь извне может быть ночью, на болотах, сами подумайте.