Орхан - [8]

Из глубины помещения на все это снисходительно взирала старшая валиде. Завидев Орхана, она указала на разделявшую их груду женщин и предложила:

– Не желаешь к ним присоединиться, Орхан? Он решительно покачал головой.

– Но, по-моему, где-то там и твоя подружка.

В ответ на эти слова из шевелящейся массы платьев, рук и ног показалась голова сияющей от радости Анадиль. Хотя она лучезарно улыбалась Орхану, на Анадиль и ее подруг, резвившихся на «Ковре Веселья», он смотрел с отвращением. Он думал о застывшем во льду Бараке.

Старшая валиде, казалось, не обращала ни малейшего внимания на неприязненные чувства Орхана. Она спокойно сидела, откинувшись на подушки, и лениво улыбалась. Чтобы перекричать повизгивавших и хихикавших молодых женщин, ей пришлось повысить голос:

– Бедняжке Анадиль сегодня не очень везет на ковре. Зато, как я слыхала, утром, в играх с тобой, ей улыбнулась удача. Я слыхала, что вы с ней немного позанимались борьбой – и она зажала твою голову захватом ногой. В борьбе это равносильно победе, правда? Так какой же ей полагается приз?

Орхан хотел сказать, что Анадиль заслуживает по меньшей мере ареста и сажания на кол, но в том положении, в котором он оказался, под взглядами старшей валиде и этой толпы смеющихся женщин, высказать подобную мысль казалось почти невозможным. Он колебался. Затем ему пришло в голову, что он как-никак султан. Тогда он глубоко вздохнул и сказал:

– Она заслуживает по меньшей мере смерти. Анадиль возьмут под стражу, а этому безрассудству будет немедленно положен конец.

С пола раздались испуганные крики.

– Значит, всем запрещается смеяться, а Анадиль должна умереть, лишь бы не пострадала твоя ничтожная гордость! – воскликнула старшая валиде. Она больше не улыбалась. – Красивую женщину в расцвете лет надо убить, потому что мой принц не в духе!

Орхан не потрудился ответить. Он поспешил за дверь и в гневе натолкнулся на визиря, который с волнением ждал.

– Презренный раб, я же велел тебе арестовать Анадиль!

– Увы, мой султан, я и вправду презренный раб, ибо евнухи по моему приказу всюду ее искали, но так и не сумели найти.

– Она в павильоне, играет в нелепые игры с остальными наложницами. Немедленно арестуй ее! И еще я желаю, чтобы старшую валиде проводили в ее покои и взяли под строгий арест. Она ни с кем не должна общаться.

– Я исполню твои повеления не теряя времени. Полечу, как стрела, пущенная из твоего лука. Стану словами твоих приказов, подхваченными дуновением твоей воли, ибо исполнение воли твоей есть венец всех наших желаний. Не соблаговолишь ли теперь пройти в зал заседаний совета?

Визирь дернул Орхана за рукав. Пока они удалялись от фарфорового павильона, визирь продолжал тихо, невнятно бубнить – как если бы говорил сам с собой:

– Есть врата, куда никогда не стоит входить. Есть особые ключи, которые не подходят ни к одному замку. Есть потайные места в обиталищах женщин, небезопасные для мужчин. Есть особые коридоры, куда мужчине не стоит совать свой нос. В этом дворце есть двери, через которые мужчина может покинуть сей мир… Однако ты уверяешь меня, что гадюка не вползала в «Таверну». Это, по крайней мере, неплохо.

– Говори яснее или молчи! – приказал Орхан. Визирь сурово посмотрел на Орхана:

– Ну что ж, я вижу, что придется сказать тебе правду в глаза. Ты должен понять, что тягостная праздность обитательниц гарема порождает грешные мысли, и поэтому девицы совершают всевозможные поступки, каковых совершать не следует. На клумбе скуки родятся цветы зла. Едва ли не самая отвратительная выходка наложниц состоит в том, что они тонким слоем наносят себе между бедрами особый состав, вызывающий привыкание, и мужчина, заглянувший куда не следует и отведавший дурманного зелья, каковое подается в «Таверне парфюмеров», вскоре приобретает пагубную привычку. Этот мужчина в конце концов будет стоять перед девицами на коленях и, высунув язык, вымаливать еще. Ничто не будет казаться ему более важным, чем разрешение снова отведать зелья. Так обитательницы гарема могут превращать своего господина в раба. Все это – часть гнусной истории с Молитвенными Подушками.

– Что это за история с Молитвенными Подушками?

– Ах, вот и зал заседаний! Наверняка скоро соберутся министры. Как твой визирь, советую не спрашивать о том, что тебя не касается, дабы не услышать того, что тебе не понравится.

Зал заседаний совета оказался просторной деревянной беседкой на одном из низких холмов дворцового сада. Внутри она была расписана сценками охоты, пикников и флирта. Даже будучи уютным, помещение казалось не совсем подходящим для ведения государственных дел.

Визирь, вероятно не горевший желанием выслушивать новые вопросы о неких молитвенных подушках, поспешно отвесил поклон и удалился. Орхан уселся на одну из снабженных подушками низких скамеек, стоявших в беседке, и стал ждать.

Долго ждать не пришлось – вскоре кто-то вошел. Оказалось, это не министр, а женщина, которая извиваясь вползла по полу на животе и стала ползком подбираться к Орхану. На сей раз это была не Анадиль, ибо покачивавшийся зад, обтянутый тесным черным платьем, принадлежал женщине постарше и покрупнее. Она не поднимала головы и не произносила ни слова, но, едва добравшись до скамейки, на которой сидел Орхан, тут же принялась лизать его ступни и посасывать пальцы ног. Временами она стонала – от наслаждения или от отвращения, было неясно.