Орхан - [9]

Орхан был так поражен, что некоторое время позволял ей делать с его ногами все что вздумается, после чего опомнился и отдернул ноги.

– Поди прочь, глупая женщина! – велел он ей. – Мне сейчас не до ваших гаремных забав. Это помещение для работы, а не для развлечений. Убирайся отсюда, пока не пришли министры!

– Однако, о мой господин, я пришла по делу. Я – первая из султановых просителей. Смиренно падаю ниц пред тобою, ибо пришла просить помиловать мою госпожу, Анадиль. Меня зовут Перизада, что значит «Рожденная от феи».

И только тут она подняла голову. Орхан вдруг узрел заплаканное пухлое лицо. Нос у Перизады был слегка крючковатый, а губы – толстые. Ее массивные груди туго натягивали тесное черное платье. Пока Орхан глазел на них, она тоже опустила к ним взгляд и улыбнулась:

– Я смиренно роняю свое достоинство. В твоей власти поступать со мной как заблагорассудится. Я – молитвенная подушка султана. Делай со мной все, что пожелаешь. Прошу тебя, прости Анадиль. Если ты не простишь мою госпожу, она на меня рассердится.

– Ошибаешься. Она вовсе не рассердится, а умрет.

Перизада задумалась. Однако эти слова ее, по-видимому, не убедили.

– Но ты должен пощадить Анадиль.

– Слово «должен» – не из тех, что следует употреблять, обращаясь к султану. Анадиль – моя рабыня, и я поступлю с ней так, как сочту нужным.

– Это правда, Анадиль – твоя рабыня, но в первую очередь она – рабыня своего тела. Как, впрочем, и каждая из нас. С момента рождения все мы плаваем в огромном океане желания, чьи сексуальные приливы несут нас к незнакомым берегам, хотим мы того или нет.

При этих ее словах Орхан фыркнул, но Перизада продолжала:

– Разумеется, ни одна из нас не свободна. Мы все смиряемся перед судьбой. Судьба – безумная сочинительница, которая пишет истории нашей жизни на наших телах. Она пишет на нашей коже, оставляя на ней свой почерк – морщины, прыщики, вены, веснушки и опухоли.

– Так ты, Перизада, философ? – Орхан невольно улыбнулся.

– Я – прачка, о султан. Стираю белье Анадиль и других наложниц. Она молода, и ты молод. Если минувшей ночью она вела себя глупо, это была всего лишь детская игра, к тому же она, возможно, веселилась в последний раз в жизни. Ты – султан, а мы – твои рабыни, но мы тоже человеческие существа. Анадиль – не игрушка, чтобы ее рвать на куски и выбрасывать, если она тебе не понравится. Подумай как следует. Пощади мою госпожу, и я дам тебе все, чего пожелаешь.

– Как ты, прачка рабынь, сможешь дать султану то, чего у него еще нет?

– Я могу принести тебе удачу.

– Что? Разве ты рабыня-талисман или нечто в этом роде?

– Нечто в этом роде. Предсказываю судьбу. Я – фалломантка.

Она с недвусмысленным намеком облизала губы и продолжала:

– Покажи мне свой член, и я предскажу тебе судьбу.

Поднявшись с колен, она встала над Орханом так, что ее груди нависли у него над самым лицом, и нетерпеливо дернула его за халат. Орхан, желавший узнать свою судьбу, сопротивляться не стал. Обнажив его член, который мгновенно сделался жестким, Перизада принялась лизать его.

– От этого проступают вены, – объяснила она, прежде чем вновь сосредоточиться на гадании ртом.

Она медленно провела губами от основания к кончику. Кончик она особым образом отхлестала языком. Затем, держа набухший член большим и указательным пальцами, она отодвинулась, чтобы как следует разглядеть плоды своего труда.

– Султан и лавочник – на первый взгляд, они очень похожи друг на друга. В своей работе гадалка использует лишь незначительные различия в венах. – По одной из вен она провела пальцем. – Это, например, линия сердца, а вот здесь – линия деторождения… Кроме того, в гадании важен вкус, – доверительно сообщила она. – Я бы сказала, что ты – человек добрый, но тебе всегда недоставало ласки. А вот это необычно! Линия судьбы у тебя пересекает и линию Марса, и пояс Венеры. Как интересно!

– Что это значит?

– Я мокну при одной мысли об этом. Это значит, что ты полюбишь и женишься, а к тому же, если я правильно истолковала эти линии, наши судьбы и наши сексуальные субстанции сольются воедино, ибо я и есть та счастливица, на которой ты женишься и которую сделаешь дамой своего сердца!

Орхан разразился лающим смехом.

– Нет, это правда, – настаивала Перизада. – Устами гадалки глаголет судьба. Но, если ты мне не веришь, можешь сам убедиться. Подобно тому как судьба оставила свои письмена на твоем члене, так и моя участь написана у меня на влагалище. Вульваскопия – наука очень древняя. Разве не говорят, что вокруг пиздёнки каждой женщины написаны имена мужчин, которым суждено туда проникнуть? Ну же, скорее, давай, посмотри внимательно! – потребовала она, задергавшись.

Не без труда Перизада задрала подол платья повыше бедер. Потом она легла спиной на подушки и раздвинула ноги. Невольно заинтригованный, Орхан опустил голову в промежуток между ее округлыми ляжками.

– Мою судьбу ты прочитаешь на складках возле самого клитора. Быстрее скажи мне, стану ли я твоей дамой! – Вкрадчивый некогда голос просительницы сделался властным.

В отличие от Анадиль, у Перизады не было гладко выбрито между ног. Орхан уставился на складки вульвы, не совсем понимая, что именно хочет найти. Ему почудилось, будто он вглядывается в вещие уста. Казалось, они невнятным шепотом велят ему приблизиться. В полуобморочном состоянии он неожиданно для себя действительно придвинулся ближе. Он уже решил было, что эти странные уста и в самом деле имеют право ему приказывать. Но тут, в самый последний момент, ему вспомнилось предупреждение визиря о том, что нельзя позволять гадюке ужинать в «Таверне парфюмеров», и он отпрянул.