Органон врачебного искусства - [16]
Подвергаясь лечению по вышеописанным методам старой школы, немалое число людей, безусловно, избавилось от своих болезней, но не от тех, которые являлись хроническими (невенерическими). Они излечились лишь от острых, не связанных с серьезной опасностью заболеваний, да и то, настолько несовершенно, и такими кружными и тяжелыми путями, что результаты лечения никогда не могли быть названы исцелением, достигнутым благородным искусством. Острые не слишком опасные болезни сдерживались венесекциями или подавлением одного из ведущих симптомов при помощи энантиопатических паллиативных средств (contraria contrariis), либо при помощи раздражающих и отвлекающих (антагонистических и отвлекающих) лекарств, прикладываемых к непораженным частям, приостанавливались до тех пор, пока не истекало естественное время существования этих коротких болезней. Эти методы были, следовательно, косвенными и оказывались сопряженными с потерей сил и соков настолько выраженной, что в случаях, таким образом, проводимого лечения более важные и значительные меры восстановления приходилось принимать самой Природе; ее жизнеохраняющие силы должны были, помимо устранения естественного острого заболевания, преодолеть также последствия неверного лечения. Таким образом, в случаях, не сопряженных с большой опасностью, она могла собственными силами постепенно восстановить нормальное соотношение функций, но часто лишь окольными, несовершенными и болезненными способами.
Трудно избавиться от сомнений в том, что естественные процессы выздоровления ускорялись и усиливались вмешательством старой школы, поскольку последняя не могла действовать иначе, как теми же, что и жизненная сила, окольными путями и вызывала своими отвлекающим и раздражающим методами существенно большие вред и истощение.
У старой школы есть еще один метод лечения, который называется стимулирующим и укрепляющим организм[49] (при помощи excitantia, nervina, tonica, confortantia, roborantia). Удивительно, как она может хвастать этим методом.
Разве удавалось когда-нибудь назначением легкого рейнского или возбуждающего токайского вин устранить физическую слабость, столь часто вызываемую и поддерживаемую хроническим недугом? Под действием такого лечения силы подтачиваются все больше и больше, поскольку источник слабости, хроническое заболевание, этим не лечится, а за искусственным возбуждением всегда следует ослабление реакций жизненной силы.
И разве могут хинная корка или ее amata, столь неверно понимаемые, столь разнообразные в своих действиях и вызывающие совершенно разнородные заболевания, вернуть силы в этих часто встречающихся случаях? Разве эти растительные субстанции, а равно и препараты железа, называемые во всех случаях тонизирующими и укрепляющими, не добавляют, благодаря присущим им патогенным эффектам, часто новых страданий к старому заболеванию, не уменьшая при этом слабости, обусловленной длительной и неизвестной болезнью?
Разве удавалось кому-нибудь с помощью так называемых unguenta nervina или каких-либо других спиртовых примочек или бальзамов хотя бы в малейшей степени сократить длительность начинающегося паралича руки или ноги, столь часто являющегося следствием хронической дискразии, без лечения самой дискразии? И разве электрические или гальванические удары в подобных случаях приводили когда-нибудь к чему-то иному, чем постепенное усиление и, наконец, окончательное развитие паралича при исчезновении нервной и мышечной реактивности в пораженной конечности?[50]
Разве не вызывали полную импотенцию прославленные excintia и aphrodisiaca — амбра, настойка шпанских мушек, трюфели, имбирь, корица и ваниль — в тех случаях, когда применялись для восстановления постепенно убывающей половой силы (уменьшение которой всегда определяется невидимым хроническим миазмом)?
Как можно ставить себе в заслугу кратковременное возбуждениe, когда стойким результатом, который — по законам паллиативного действия — неизбежно должен последовать, является прямо противоположное состояние, и превращение заболевания в неизлечимое?
Скромная польза excitantia и roborantia при лечении острых заболеваний (при использовании методов старой школы) в тысячу раз превышается вредом от их применения при хронических болезнях..
Когда врачи старой школы не знают, что делать при хроническом заболевании, они вслепую лечат его так называемыми вызывающими изменения лекарствами (alterantia); главное место среди них занимают ужасные mercurialia (каломель, сулема, серая ртутная мазь), которым врачи старой школы позволяют действовать на больной организм (при невенерических болезнях!) столь больших дозах и так долго, что они своим разрушительным влиянием в конце концов совершенно подтачивают силы больного. Тем самым эти врачи, конечно, вызывают большие изменения, но неизменно такие, которые не полезны, и всегда полностью подрывают здоровье неверным назначением этого чрезвычайно токсичного металла.
Когда врачи старой школы прописывают большие дозы хинной корки (которая, как гомеопатическое жаропонижающее, специфична только для истинной болотной лихорадки, осложненной псорой) при всех эпидемических перемежающихся лихорадках, часто охватывающих большие пространства страны, то они наглядно демонстрируют собственную глупость, поскольку эти заболевания практически каждый год изменяют свой характер и требуют, поэтому почти всегда иных гомеопатических лекарств. При помощи одной или нескольких очень небольших доз последних они могут быть всегда радикально излечены за несколько дней. Поскольку эти эпидемические лихорадки характеризуются периодическими обострениями (typhus), а последователи старой школы не видят в перемежающихся лихорадках ничего, кроме их typhus (периодичности) и не только не знают, но и не хотят знать других жаропонижающих, кроме хины, постольку эти рутинеры воображают, что могут подавить typhus эпидемической перемежающей лихорадки громадными дозами хины или ее дорогостоящего алкалоида — хинина (менее разумная, но в данном случае более рациональная жизненная сила часто добивается предотвращения этих обострений на месяцы), что могут
