Организованный ум - [33]
В последние годы мы выяснили, что формирование и использование категорий тесно связано с давно изученными биологическими процессами в мозге. Нейроны – это живые клетки, и между ними могут возникать миллиарды разнообразных связей. Неверно говорить, что эти связи поддерживают познание, – они и есть познание[128]. Клетки мозга способны формировать колоссальное число разнообразных конфигураций, превышающее количество известных науке частиц во Вселенной. Из этого следует ошеломляющий вывод: теоретически любой может воспроизвести в уме все известные элементы Вселенной, и еще останется достаточно ресурсов, чтобы организовать их в конечное число категорий. Наш мозг – идеальный инструмент для нынешней информационной эпохи!
Технологии нейровизуализации позволяют выявить биологическую основу категоризации. В рамках экспериментов добровольцы, помещенные в сканирующий аппарат, должны были мысленно создавать категории или просто вспоминать существующие, в которые могли входить, к примеру, растения или животные, а также рукотворные артефакты вроде разнообразных приспособлений или музыкальных инструментов. Технология сканирования позволяет с точностью до кубического миллиметра определить, в какой именно зоне мозга активизируются нейроны. Так вот, эти исследования показали, что формируемые нами мысленно категории являются реальными, биологическими проявлениями и имеют вполне конкретное место внутри мозга. Всякий раз, когда мы вспоминаем существующие классификации или создаем новые, в мозге включаются одни и те же зоны[129]. И неважно, на чем основывается категоризация – на физических сходствах («съедобная зелень») или на концептуальных («все, что можно использовать в качестве молотка»). Немало доказательств биологической природы умения систематизировать получено при изучении пациентов с травмами мозга. Органические повреждения, а в некоторых случаях и отмирание отдельных зон могут наступать вследствие болезни или инсульта, из-за опухолей и других причин. Мы наблюдали пациентов, потерявших способность использовать и даже понимать суть некоторых знакомых разделов – скажем, «фрукты», но сохранивших понимание схожих групп – к примеру, «овощи». Это указывает на то, что на протяжении миллионов лет эволюции разделения приобрели вполне конкретную биологическую основу, а также доказывает важность категоризации и для нас.
Способность не задумываясь использовать и формировать категории – это проявление стремления мозга сэкономить ресурсы: мы объединяем схожие объекты и явления и освобождаем мозг от необходимости принимать однотипные и требующие серьезных затрат энергии решения по несущественным вопросам вроде «Эту ручку взять или ту?», или «Не такие ли носки я уже покупал?», или «Правильно ли я объединил носки по парам?».
Формирующиеся в мозге функциональные категории могут иметь и строгие (точно определенные), и размытые границы. Треугольники попадают в строгую группу; для включения в нее объект должен быть двумерной замкнутой фигурой с суммой внутренних углов, равной 180 градусам. Еще один пример строгой категории – результат судебного процесса: за исключением редких случаев, когда присяжным не удается прийти к единому мнению, а также ситуаций аннулирования судебного решения, обвиняемый либо признается виновным, либо нет, и не может быть признан виновным, скажем, на 70 %. (В рамках вынесения решения судья может выбирать уровень строгости наказания или утверждать о той или иной степени ответственности обвиняемого, но в целом решение о виновности или невиновности принимается однозначно.)
Пример размытой категории – понятие «друзья». Конечно, встречаются случаи, когда вы можете точно и однозначно утверждать, что эти люди – друзья, а также когда можно быть уверенным, что они точно не друзья (к примеру, если они даже не знакомы). И все же понятие «друзья» сложно считать строго определенным, так как тут многое зависит от ситуации. К примеру, на день рождения мы зовем одних людей, а на шашлык в выходной – других; после рабочего дня можем зайти с коллегами в бар, но не подумаем приглашать их домой. Как и во многих других случаях, в эту категорию мы относим или не относим знакомых в зависимости от контекста. Группа «друзья» имеет изменчивые, размытые границы – в отличие от раздела «треугольники», в которую любой многоугольник либо точно попадает, либо не попадает никогда. Каких-то людей мы можем относить к друзьям лишь в некоторых обстоятельствах.
Жесткие границы обнаруживаются по большей части у формальных категорий, относящихся к математике или, скажем, праву. Огурцы и цукини вообще-то фрукты[130], но ситуативно мы привыкли помещать их в категорию «овощи», имеющую несколько размытые границы, так как употребляем их в пищу так же, как и «настоящие» овощи вроде шпината или моркови. Ситуативное понимание категорий проявляется, и когда мы говорим о температуре: 40 градусов воздуха в спальне – это страшно жарко, а вот для горячей ванны как раз хорошая температура; кофе же кажется нам едва теплым, если остывает до 40 градусов.
Классический пример размытой категории – понятие «игра»
Информацию сегодня можно получить практически мгновенно, но стоит ли ей доверять? Как определить, не содержатся ли в новостях псевдофакты, искажения данных или откровенная ложь? Чтобы найти истину, нужно мыслить критически. Именно этому — критическому мышлению — и учит Дэниел Левитин. Он дает набор инструментов, овладев которыми, вы сможете обрабатывать входящую информацию и выявлять ложь. Это книга для всех, кто хочет отличать правду от лжи и свести к минимуму вероятность неверных решений и ошибочных выводов.
В какой степени мы контролируем финал своей жизни и насколько он предопределен? Что можно сделать, для того чтобы остановить снижение когнитивной и физической активности, сопутствующее старению? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в книге известного нейробиолога и автора бестселлеров о природе возрастных изменений и о том, как можно прожить долго и что нужно делать сейчас (в любом возрасте), чтобы в 70, 80 и 90 жить полной жизнью. Книга предназначена для широкого круга читателей. На русском языке публикуется впервые.
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Одиночество относится к числу проблем всегда актуальных, привлекающих не только внимание ученых и мыслителей, но и самый широкий круг людей. В монографии совершена попытка с помощью философского анализа переосмыслить проблему одиночества в терминах эстетики и онтологии. Философия одиночества – это по сути своей классическая философия свободного и ответственного индивида, стремящегося знать себя и не перекладывать вину за происходящее с ним на других людей, общество и бога. Философия одиночества призвана раскрыть драматическую сущность человеческого бытия, демонстрируя разные формы «индивидуальной» драматургии: способы осознания и разрешения противоречия между внешним и внутренним, «своим» и «другим».
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Знаменитый американский психолог написал книгу, которой суждено оказать сильнейшее воздействие на наши представления о мыслительных способностях. По мнению Роберта Стернберга, отличительной особенностью так называемого интеллекта успеха является оптимальное сочетание трех видов мышления креативного, практического и аналитического. Обладатели интеллекта успеха знают, как извлечь максимум из своих достоинств, и умеют грамотно действовать в любой ситуации. Будучи настойчивыми и целеустремленными, имея сильнейшую мотивацию, успешные люди понимают, как идти вперед, преодолевая все преграды.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.