Орфей в аду - [10]

С лирической восторженною миной

А мы мечтаем вот бы снизу миной!

Завистлив гномов подвоздушный сонм

Они танцуют ходят колесом

Воркуют пред решеткою камина

И только к ним подходит водолаз

Они ему беспечно строят рожи

Пытаются разбить стеклянный глаз

Добыть его из-под слоновой кожи

И им смешно, что ходит он как слон

С свинцом в ногах (другое дело рыбы)

У <них> крокет у них паркет салон

Счастливое вращение счастливых

Париж 1925

«Божественный огонь строптивый конь…» >*

Божественный огонь строптивый конь

Несет меня с могуществом поноса

А вы глядите дева из окон

Не видя дале розового носа

И вместе с тем прикован я ко вам

Так стрелка ищет полюс безучастный

Иль по земле летит стремглав кавун

Чтоб о него разбился мяздрой красной

Что может быть несчастнее любви

Ко вам ко вам о каменные бабы

Чьи пальцы слаще меда иль халвы

Чьи глазки распрекрасны как арабы

<1925–1927>

«Черепаха уходит под череп…» >*

Черепаха уходит под череп

Как Раскольников в свой раскол

Плач сыновий и рев дочерий

Высыпаются с треском на стол

Но довольно этого срама

Заведите ротор мотор

Мир трещи как оконная рама

Разрывайся как ватный платок

«Есть в этом мире специальный шик…» >*

Есть в этом мире специальный шик

Показывать что Ты лишен души

«Мне ль реабилитировать себя…» >*

Мне ль реабилитировать себя

За преступленье в коем все повинны

Кто улетал на небо бытия

Чтоб воинскую избежать повинность

Спохватываюсь и спеша пишу

С зловещими названьями записки

Слегка дымлю потом в петле вишу

Потом встречаю деву с легким писком

Над евою тружусь щипя власы

Под девою во мгле в земле гуляю

Иль ухожу на самые басы

Потом воркую или тихо лаю

Нагое безобразие стихов

Воспринимаешь ты как бы одетым

И спишь о странность тамошних духов

А мы пускаем газы бздим квартетом

«Акробат одиноко взобрался на вышку…» >*

Акробат одиноко взобрался на вышку

Озирает толпу, что жует и молчит

Но оркестр умолк барабан закатился

Сладострастные дамы прижались к мужьям

А внизу хохотал размалеванный клоун

 На спине расточая луну богачей

Он доподлинно знал о присутствии Бога

Профессиональный секрет циркачей

<1926>

«Исчезало счастье гасло время…» >*

Исчезало счастье гасло время

Возвращались ангелы с позором

Черт писал хвостом стихотворенье

Шелестела жизнь легчайшим сором

«Луна часов усами повела…» >*

Луна часов усами повела

Цифирью осклабилась безобразно

Лежит душа с улыбкою вола

Во сне во сне возвышенно и праздно

«В Америку ехали воробьи…» >*

В Америку ехали воробьи

На розовом дирижабле

Их встречал там Чарли Чаплин

Мери Пикфорд клялась в любви

И другие киноактеры

(Шура Гингер я впал в твой тон)

Заводили свои моторы

Надевали свои пальто

«Я пред мясной где мертвые лежат…» >*

Я пред мясной где мертвые лежат

Любил стоять, хоть я вегетарьянец.

Грудная клетка нежностию сжата

Ползет на щеки нестерпим румянец.

Но блага что сжирает человек

Сего быка с мечтательной подругой

Запомнит он потом на целый век

Какою фауне обязан есть услугой.

Хотя в душе и сроден мне теленок,

Я лишь заплакал в смертный час его.

Здоровый конь не тронет до сего

Лишь кони умирающие конок.

Благословен же мясника топор

И острый нож судьбы над грудью каждой.

Ведь мы любви не знаем до тех <пор>

Как умирающий воскликнет «жажду!»

Снежная пудра бульвара >*

Пудрится снегом бульвар пустой

Ночью тихо засыпают укусы

И раны от одичавшей жизни злой

Когда-то ласковой и золотисто-русой

Делает это куртизанка после свидания

Лицо помятое красное, исцарапанное ногтями

Засыпает слоем пудры

Чтобы опять служить любовным будням

Завтра опять новые раны следы

На свежем слое снега зачернеют гадко

И опять, когда уйдут они

Он будет пудриться украдкой

Спокойной пудрою молекул

Туманных блеск, себя покрыв

Под фонарем светящий сектор

Снежинок света молчалив.

Бред >*

Сегодня мертвецы опять вбивают гвозди

в свои большие медные гробы

кровавых капель распухнувшие грозди

чертят перед глазами красные круги.

Смотрите там в углу сидит унылый дьявол

и ловит на лету летящий моноплан

когда-то был царем и он когда-то правил

Теперь унылый черт сошел на задний план

Какой-то там мертвец проснулся слишком рано

он будит мертвецов соседей по гробам

Фосфорицитный свет шипя течет из раны

течет и расплывается, загнивши, по губам

Я, кажется, больной и очень слишком нервен

Я, кажется, умру через четыре дня

нет просто тяжело какой-то орган прерван

но как светла и легка душа

«В полдневный час белеет синева…» >*

Л.К.

В полдневный час белеет синева

В пыли старьевщик прекращает пенье

Меланхолически дневное синема

Чуть слышным звоном слизывают тени

Внутри рояль играет чуть живой

Над призраком какой-то славы прежней

Мир на вершине солнечной кривой

Замедлил шаг прислушиваясь к бездне

Больным сердцам мила дневная тьма

Но где-то дальше грохот отдаленный

И над скольженьем светового дна

По тонкой крыше тает шелест сонный

А вечером прозрачна синева

Лоснится кашель сыростью осенний

И холодом омытая листва

Средь желтых луж бросает ярко тени

Ах молодость тебя нельзя забыть

Косой огонь вечерняя погода

И некуда идти и некого любить

Безделие и жалость без исхода

Всю ночь в кафе под слабый стук шаров

О чем Ты пишешь. Утро голубеет

И соловей из глубины дворов

Поет таясь как он один умеет

Ах это все не верится Тебе

Что это так что это все что будет

В казарме день играет на трубе

И первые трамваи город будят.