Орельен. Том 2 - [97]
Откровенно говоря, Орельена мало интересовал Менестрель. Речь шла о Поле Дени, хотя никто не назвал его имени. Поль Дени остался для Орельена раной, вдвойне жгучей даже теперь, когда его уже не было на свете. Возможно, это было недостойное чувство. О Беренике ему еще удавалось не думать, но смерть Дени до сих пор мучила его. Слишком уж нелепая гибель, — отсюда такая горечь, потому-то и нельзя этого забыть.
— Ты бы видел, дядя, как мосье Бедарид приводил ко мне мосье Пфистера. А вопросы! Просто противно слушать… в конце концов щенки Менестреля с их расследованиями не так уж отличаются от этого психолога… Тошно даже. Когда я подумаю, что этот Сикр де Фредерик связался с вдовой Персеваль! Курам на смех… Но скажи мне…
Орельен сконфуженно замолчал.
— Говори же, не стесняйся! — подбодрил его Блез.
— Ну, так вот… я подумал… Тебе она, Береника, не пишет?
— Как же, написала раза два-три. Ничего особенного не сообщает. Просто пишет, чтобы поблагодарить, дать о себе знать. О тебе ни слова. Как-то раз написала о муже: «Люсьен держит себя изумительно…» — и больше ничего.
Орельен задумался. Какая-то тяжесть лежала у него на душе. Что-то такое, что он устал носить один. Что передумывал тысячи раз. О чем необходимо было сказать другому… Хотя бы дяде Блезу. Он оглянулся на тетку — ее присутствие немножко смущало, хотя… Впрочем, ничего тут худого нет… просто интимное признание. Ну да ладно, не все ли равно в конце концов!
— Ну, так вот, — начал он и помолчал. — Ну, так вот: в вечер своей смерти мальчишка Дени мне рассказал… лучше бы он тогда придержал язык! Этими словами он себя выдал с головой… Подумать только, как могла она так довериться этому сопляку. Нет, женщины просто сумасшедшие.
— Не смей хаять женщин! — взвизгнула тетя Марта.
— А ты не перебивай, — сурово заметил Блез.
— Что ты начал говорить, сынок? У меня такое впечатление, будто ты вертишься вокруг да около…
— Я? Нет… Просто потому, что… эта возмутительная фраза… хотя, возможно, мальчик солгал…
— Да не томи ты нас.
— Простите. В вечер своей смерти… Не знаю даже, как зашел об этом разговор… Словом, Береника ему сказала… Должно быть, они лежали в постели… Простите, тетя!
— Да что же это такое! — воскликнула тетя. — С каких это пор ты стал со мной церемониться? Значит, ты говоришь, она была его любовница?
Орельен густо покраснел под загаром. Он медленно повторил:
— Она вдруг ему сказала… думаю, что он точно передал ее слова… во всяком случае, так он выразился в разговоре со мной: «Ты не можешь даже представить себе, как это чудесно, когда у мужчины обе руки целы».
Он замолк, потом пробормотал про себя: «Ты не можешь себе представить…» Сердце его болезненно сжалось. Дядя покачал головой. Эта фраза его покоробила. Да и на любого она произвела бы такое же впечатление. Все трое молчали, хотя и чувствовали, что надо сказать что-то. Склоны гор отливали в лучах солнца как стаи ящериц. Дядя произвел губами неопределенный звук, что-то вроде: «Брр, брр», — и озадаченно поскреб переносицу. Лицо у него было совсем морщинистое, и к давнишним веснушкам добавились еще темные пятна неровного загара.
— Да, — буркнул он, — только такой пошляк, как твой Дени, способен рассказывать подобные вещи!
Тетя положила на колени круглые пяльцы с зажатым в них вышиванием и воскликнула:
— Ох, уж эти мне мужчины! Нет, вы только послушайте наших красавцев! Ну и лицемеры! А я считаю, что бедняжка совершенно права, — это же так естественно! Да что вы на меня в самом деле уставились… Раз в жизни женщина сказала что-то прямо, без обиняков, и вы тут же начинаете вопить и возмущаться… А если бы я вам сказала, что я считаю, вернее, считала, самым упоительным в мужчине, а? Не строй, пожалуйста, такой физиономии, Блез! Я уже давно забыла, что в свое время мне казалось самым упоительным в мужчине!
Дядя дипломатически переменил разговор. Тетя способна такое брякнуть… а ведь Орельен, в конце концов Орельен воспитан совсем в ином духе!
— Кстати, я получил письмо от мосье Арно… да, кажется, Арно, если не ошибаюсь, насчет Института…
Дядя не добавил — «Института Мельроз» и бросил боязливый взгляд на тетю Марту, которая усердно трудилась над своим вышиванием, бормоча себе поднос, что, будь она на месте этой Береники, она бы уж… Дядя пододвинул свой стул к стулу Орельена.
— Ничего не понимаю, чего этот Арно от меня хочет?.. Но у меня такое впечатление… повторяю, впечатление, что у них там не ладится…
Это «не ладится» касалось непосредственно и Орельена, который обратился в банк с просьбой перевести ему ежемесячную сумму; переводов на Австрию не принимали… и дело затянулось; во франках ему не выплатили, а выплатили в кронах, обменять их пришлось исходя из даты отправки, так что, когда он получил деньги на руки, то сумма оказалась самая ничтожная: ведь крона падает, да еще как падает. Словом, обворовали не хуже, чем на большой дороге.
Официант, пришедший за грязной посудой, обратился к ним на слишком уж безукоризненном французском языке:
— Не желают ли господа заказать себе еще какое-нибудь блюдо?
Они улыбнулись. Сразу чувствуется иностранец.
Только много позже, когда они уже вернулись в Инсбрук, дядя Амберьо решился наконец задать вопрос, который, очевидно, давно жег ему губы:
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Роман американского писателя Рейнольдса Прайса «Земная оболочка» вышел в 1973 году. В книге подробно и достоверно воссоздана атмосфера глухих южных городков. На этом фоне — история двух южных семей, Кендалов и Мейфилдов. Главная тема романа — отчуждение личности, слабеющие связи между людьми. Для книги характерен большой хронологический размах: первая сцена — май 1903 года, последняя — июнь 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.