Олег Белкин и Василий Захаров сидели после бесплодного похода по мусорным ящикам. Они были голодны, но счастливы — осень выдалась прекрасная.
Действительно, снег пошел рано, и мужчин умерло множество. Но счастливая жизнь не обязательно должна быть долгой.
У них еще сохранились силы разговаривать. Олег держал в руках лоскут истертой газеты.
— Тут написано, что американский профессор Куинлан перед смертью от голода высказал мнение, будто пришельцы насаждали в мужчинах эйфо… Дальше оторвано.
— Олег, я видел сегодня Яну — издали, конечно, не мог же я приблизиться к такому бесподобному созданию в моем нынешнем виде… Но, Олег, ты понимаешь, чем мы обязаны этим великолепным девушкам? Ведь если бы не они, мы ничего не знали бы о внутреннем огне, о Прекрасном, разве мы так жили бы?
— Вась, одно меня в них изумляет.
— Меня в них изумляет все. Что ты имеешь в виду?
— У них у всех дочки. И ни у кого нет мужей. Почему у них нет мужей? Или сыновей?
— Никогда об этом не думал. Славный выдался год, Олег. Жалею я лишь о том, что не доживу до зимы, которая наверняка будет потрясающей. Так много было всего — нельзя ожидать большего. Неужели тебе не нравится мягкий нежный снег, который покрывает нас?
Олег не ответил, застывшим взором глядя в даль, и Светлов продолжил, обращаясь к самому себе:
— Интересно, когда умрут последние из нас — а это произойдет скоро, — девушки будут помнить, сколько света они внесли в нашу жизнь?
1975–2004
