Ореховый посох - [335]

— Марк, тебе придется мне помочь, — прошептал Стивен.

Вместе, соблюдая максимальную осторожность, они вытащили стрелу, и Марк невольно поморщился, когда острый наконечник царапнул по кости. Отшвырнув стрелу, Стивен полностью сосредоточился на пробитом легком Гарека.

Сердце у него по-прежнему не билось. Господи, сколько же времени это продолжается?

«Откуда этот старик меня знает? »

Черт, да не думай ты об этом! Сосредоточься на том, что нужно немедленно запустить Гареку сердце. А сколько времени может продержаться человек, прежде чем его мозгу будет нанесен непоправимый ущерб? Три минуты? Но в ронском языке даже слова «минута» нет!

Стивен с наслаждением повторил про себя по-английски: «Минута, секунда... Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи. Три минуты — это очень долго... Ничего, Гарек, все будет отлично! Мне просто нужно немного подумать».

Стивен направил магию посоха прямо в рану. Магическая сила лавиной устремилась туда, подобно электрическим разрядам слетая у него с кончиков пальцев. Безжизненное тело Гарека вздрогнуло, словно отвечая на его усилия.

— Прости меня, Гарек, — сердясь на себя, прошептал Стивен, — прости меня, пожалуйста!

Он заставил магическую силу вернуться назад, в собственное тело, и сосредоточился. Как далеко они уже уплыли? Возможно, они уже на тридцать пятой Миссисипи... Ничего, до сто восьмидесятой Миссисипи времени еще полно...

— У нас полно времени! — прошептал он в отчаянии, и словно откуда-то издалека до него донесся голос Бринн, умолявшей его хоть что-нибудь сделать.

«Времени полно».

Стивен закрыл глаза, вспоминая уроки доктора Смитсона. Сердце и легкие. Заставь их работать, и они еще хоть сто лет будут работать денно и нощно. Только заставь их работать. Стивен представил себе легкое Гарека, но как бы лишенное и раневого отверстия, и той крови, которая его затопила, и заставил себя сохранить этот образ в памяти, а потом позволил магической энергии проникнуть в тело раненого. И на этот раз проникновение это было осторожным, похожим скорее на тихую ласку, на прикосновение теплой воды, но не на удар, нанесенный древней магической силой.

И у него получилось! Очень медленно, но легочная ткань стала восстанавливаться, Стивен чувствовал это. Он чувствовал, как кровь, изливаясь из легкого через раневое отверстие, впитывается в подстеленный под Гарека плащ. Ожила диафрагма, задвигалась, задышала, и теперь необходимо было направить кровь в мозг раненого. Так, где же они теперь оказались? На сто тридцатой Миссисипи? Нет, слишком много времени прошло, догадаться невозможно. Любые догадки только усыпят бдительность, а ему нужно сосредоточиться. Итак, направим кровь в мозг...

Стивен положил руку Гареку на сердце и, глубоко вздохнув, представил себе его молодое сердце, крепкое, мускулистое, полное сострадания и любви, обладающее достаточной силой, чтобы биться еще много-много лет... или двоелуний? Впрочем, не важно. И, представляя себе сердце Гарека, Стивен осторожно впустил магическую силу в его тело.

Марк все это время держал пальцы на сонной артерии раненого и, услышав биение пульса, взревел точно безумный:

— У тебя получилось, Стивен! Он ожил!

Бринн вскочила на ноги и бросилась Стивену на шею. Не скрывая слез, задыхаясь от счастья, Стивен тоже обнял ее. Да, у него получилось!

Он бросился навзничь на песок, чувствуя, что совершенно лишился сил. Он был до предела измучен, ошеломлен тем, что только что сделал. Некоторое время он просто лежал, пытаясь перевести дыхание и глядя на незнакомые элдарнские звезды. Да, ему это удалось. Он сумел спасти Гареку жизнь. Но магическая энергия продолжала биться в нем, ища выхода, и теперь он боролся с желанием вскочить на ноги и послать страшную волну футов в сорок высотой, чтобы она сокрушила все пражское побережье.

И вдруг снова возникла мысль: «Откуда он узнал, как меня зовут?»

Перекатившись на бок, Стивен посмотрел вдаль, туда, где на песке, удобно устроившись, спокойно сидел седой рыбак, покуривая трубку и наблюдая за происходящим.

— Не может быть! — Стивен не произнес, а скорее выдохнул это и через мгновение был уже на ногах.

Он быстро подбежал к старому рыбаку и заглянул в его исхлестанное всеми злыми ветрами лицо.

— Отлично, молодой человек, — промолвил старик. — А ты успел, оказывается, многому научиться за это время.

— Я думал, что ты умер... — Стивен ошалело смотрел на него. Рыбак приложил к губам палец, призывая Стивена к молчанию:

— Не произноси этого имени; даже не думай о нем. Даже если ты всего лишь невольно произнесешь его, на тебя может обрушиться весь гнев Нерака. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как он окажется здесь.

Стивен не был уверен, что сможет выдержать еще и это. Перед глазами у него все плыло; на мгновение ему показалось, что сейчас он потеряет сознание.

— Но ты... не похож на себя, — пролепетал он растерянно.

— Ну разумеется, не похож! — В голосе старика вдруг послышалось раздражение. — Гарек, дурак, спалил мое тело дотла в Блэкстоунских горах! А мне то тело нравилось; оно отлично мне служило. — Он поморщился. — Я очень рад, что Гарек теперь наверняка поправится, но разве так уж необходимо было сжигать меня на этом распроклятом костре? — Стивен тупо молчал; он, казалось, просто дара речи лишился. — Правда, костер он устроил на славу! Жаль, что ты все это пропустил. Они с Бринн чуть полсклона не спалили. Языки пламени аж к самым верхушкам деревьев взлетали...