«Ореховские» шутить не любят - [3]

– Все равно ты меня не посадишь. Бумажник не твой.

– Не мой. Это верно. Сейчас мы выйдем и найдем его хозяина. Того, к кому ты залез в карман. Все обговорим с ним подробненько. Он напишет заявление. И тогда, голубок, ты у меня заговоришь по-другому.

– Ага, найдешь! Иди ищи! А я-то с какой стати попрусь? Тебе за это деньги платят. Я не пойду с тобой, – заупрямился паренек, исподлобья взглянув на капитана, словно ожидая, что он ответит.

– Пойдешь как миленький, – сказал Ивлев голосом человека, нисколько не сомневающегося в правоте своих действий. – А если не пойдешь, я тебя повезу на тележке. Только потом уж не обижайся. Ну, что выбираешь?

Паренек на это ничего не ответил, поджал губы и отвернулся.

– Пойдем к тебе в комнату милиции, – предложил Ивлев постовому, и они вместе с понятыми – двумя женщинами – пошли за сержантом.

В комнате в присутствии понятых и постового Ивлев достал из кармана у паренька краденый бумажник, составил, как положено, протокол обнаружения и изъятия, и понятые расписались в нем. После этого Ивлев их отпустил.

Бумажник оказался набит долларами. Ивлев нарочно не стал их пересчитывать, спросил у паренька:

– Сколько в бумажнике денег, знаешь? И какие купюры?

Паренек замялся, не зная, как лучше ответить. На вид бумажник был дорогой, и владелец уж точно не голытьба московская. А крутые все с баксами. Рубли не любят. Паренек приценился глазом к бумажнику.

– Тысяча баксов, – ответил не слишком уверенно, наугад.

Ивлев усмехнулся и пересчитал деньги.

Карманник понял по выражению лица капитана, что ошибся, и вздохнул, мысленно проклиная неудачный день.

– Ошибся ты, парень. Тут две с половиной тысячи баксов и полтора миллиона рублей. Значит, бумажник не твой.

Выхода не оставалось, надо было как-то оправдываться, что-то говорить, и паренек сказал плаксивым голосом:

– А я чего, сказал, что он мой? Я его нашел. Нашел у ларьков. Гляжу, валяется. Я и подобрал. Чего я такого сделал, чтобы меня в милицию тащить?

– Подобрал? – спросил Ивлев.

На этот раз паренек промолчал, понимая, что затеял нехорошую игру. Ведь этот опер тоже не простачок, прицепится к словам и враз расколет. И паренек молил бога, чтобы он убрал потерпевшего, спрятал его куда-нибудь подальше от этого капитана.

Усатый постовой усмехнулся, разгладил усы, поглядывая на доллары.

– Мне бы хоть раз так подфартило, – сказал он, как бы стараясь уличить паренька во лжи, но получилось не слишком убедительно, как-то просительски.

Паренек на него посмотрел, как на человека третьего сорта, и сказал:

– А ты когда по улицам ходишь, рот не разевай. Может, чего и найдешь, если ногой не вляпаешься.

Постовой даже рот открыл, но смолчал.

– Так. Значит, ты его нашел? – переспросил Ивлев.

Паренек ответил, не моргнув глазом. Про себя он сориентировался, как повести разговор.

– А то! Нашел! Да вы заберите этот бумажник со всем его содержимым. А меня отпустите, – предложил он, надеясь, что вдруг Ивлев позарится на доллары. – Чего вам со мной возиться? Я ведь несовершеннолетний. Ну отвесьте мне хорошего пинка. Достаточно будет.

Выглядел паренек лет на шестнадцать, не больше. Он хорошо знал это, и его психология была проста: с несовершеннолетнего какой спрос? Милиция предпочитает заниматься солидными ворами. А он – так, мелюзга.

– Слушай, несовершеннолетний, а паспорт у тебя есть? – решил поинтересоваться Ивлев.

– Конечно, есть. Как у всякого российского гражданина.

– И предъявить его можешь?

Тут паренек решил соврать.

– Он у меня дома, – промямлил он таким голоском, что Ивлев подумал: «Черт бы его побрал, этого сопляка! Несовершеннолетний воришка. В лучшем случае выпишут крупный штраф родителям. А я ноги обивал, догоняя его». Ивлеву захотелось с досады плюнуть и отпустить дохляка с глаз долой, имей тот сейчас при себе паспорт. Вернуть бумажник законному владельцу и счесть все случившееся жутким недоразумением. Ну, приведет он воришку в суд, и что будет? Да ничего. Кто с таким связываться станет? Одно слово – убогий. Хозяин бумажника его увидит и не то, чтобы написать заявление о краже, да он ему еще баксов десять даст на починку штанов. Будь при нем сейчас паспорт… А так ведь все равно придется выяснять адрес, место работы родителей. «Эх, Ивлев, влетел ты с этим пацаном. Ну какой из него карманник, из малолетки! И придется тебе еще с ним возиться, везти засранца в управление. Вот свалился на мою голову, чертенок! И видно по всему, наглец тот еще. Ну подожди, вот я родителей твоих взгрею хорошенько, а уж потом они тебя ремешком по заднице поласкают. Будешь помнить бумажник», – думал капитан.

– Вот что, несовершеннолетний. Пойдем сперва вернем бумажник законному владельцу. И, может быть, он тебя пожалеет, не станет подавать заявление. Тогда считай, что тебе повезло.

Паренек хотел воспротивиться, но Ивлев достал наручники и пристегнул его руку к своей левой руке.

– Вызови оперативную машину, – сказал он постовому. – Пусть подъедут сюда, к метро. Пойдем, – потянул он паренька на улицу.

К великому огорчению капитана Ивлева, хозяина бумажника он возле лотка не увидел и пожалел: «Вот досада. Надо было послать за ним постового».