Ордо Еретикус - [3]

— Милорд? Возникли проблемы? — спросил защитник, прерываясь на полуслове.

— Нет, нет, — махнул я рукой, — Пожалуйста, продолжайте, сэр. И, если можно, постарайтесь побыстрее подвести свой доклад к итогу.

Собор в Эриале был построен всего лишь несколько десятилетий назад. Его возвели в высоком готическом стиле, используя обломки военной техники и разрушенных зданий. Еще только полвека назад весь этот субсектор — Офидия — находился во власти извечного врага. Мне даже выпала честь стать свидетелем формирования великой имперской армии, освободившей субсектор. Это случилось на Гудрун, бывшей столичной планете Геликана, примерно сто пятьдесят лет назад. Иногда я чувствовал себя очень старым.

К тому времени я уже прожил сто восемьдесят восемь лет и по стандартам привилегированного населения Империума только вступал в средний возраст. Умеренное использование аугметики и омолаживающих препаратов задерживало естественное старение моего тела и сознания, а более существенные вмешательства исцеляли раны и травмы, полученные в многочисленных рейдах и операциях. Я обладал ясным умом, был здоров и полон сил, но иногда чрезмерное обилие воспоминаний заставляло меня осознавать, как долго я уже живу. Хотя, конечно, по сравнению с Эмосом я был просто юнцом.

Сидя там, на позолоченном парящем троне, облаченный в официальные одежды и увешанный регалиями главного инспектора, я подумал, что слишком строго отношусь к этому ничтожеству, Оннопелю. Любая отвоеванная территория, возвращенная после инфицирования ее варпом, всегда оказывается наводненной ересями до тех пор, пока не восстановятся законы Империума. К тому же Ордосы самого Офидианского субсектора еще только предстояло основать, и до той поры вся ответственность лежала на соседнем Официо Геликан. Подобная экспертная проверка была вполне своевременна. Со времени Зачистки миновало пятьдесят лет, и Инквизиции пора было заняться делом и проверить состояние нового общества. Я напомнил себе, что эта рутина была вынужденной и что Роркен был прав, призывая к завершению этой работы. Стремительно возрождающийся Офидианский субсектор нуждался в том, чтобы Инквизиция проверила его душевное здоровье так же, как этот восстановленный собор нуждался в каменщиках, проверяющих целостность его стен.

— Милорд инквизитор? — прошептал мне Вервеук.

Я поднял взгляд и понял, что защитник Фэн наконец закончил.

— Ваша речь запротоколирована, защитник. Вы свободны, — сказал я, расписываясь на планшете.

Он поклонился.

— Надеюсь, обвиняемый заранее расплатился с вами, — насмешливо произнес инквизитор Кот. — Его активы могут быть заморожены, и надолго.

— Мне заплатили за мою работу, сэр, — подтвердил Фэн.

— И, если судить по вашей речи, — сказал я, — весьма щедро.

Мои коллеги инквизиторы усмехнулись, а Вервеук разразился столь громким смехом, словно я только что отпустил лучшую шутку, какую можно услышать по эту сторону Золотого Трона. Во имя Императора, что за льстивый хорек! Он мог оглушить любого, даже с удавкой на шее!

По крайней мере, его смех разбудил Оннопеля. Иерарх открыл глаза, дернулся и, зарычав: «Не отвлекаемся, внимание!», притворно дернул многочисленными подбородками, будто все это время внимательно прислушивался к происходящему. Потом он густо покраснел и сделал вид, что ищет что-то под скамейкой.

— Если у Министорума больше нет комментариев, — сухо сказал я, — мы можем продолжать. Инквизитор Мендереф?

— Благодарю вас, лорд главный инспектор, — вежливо откликнулся Мендереф, поднимаясь со скамьи.

Защитник поспешил удалиться, бросив Придда в одиночестве среди просторного пустого зала. Удвин был закован в цепи, но его прекрасная одежда, украшенная шнуровкой, судя по всему, причиняла ему больший дискомфорт, чем кандалы. Мендереф обошел вокруг высокого стола, приближаясь к подсудимому и медленно перелистывая страницы информационного планшета с делом.

Инквизитор приступал к перекрестному допросу.

Ласло Мендереф был сухощавым человеком, разменявшим первую сотню лет. Тщательно прилизанные тонкие каштановые волосы образовывали на его лбу острый треугольный выступ, а худое лицо имело землистый оттенок. Он носил простой длинный балахон из коричневого бархата с синими вставками. Инсигния и эмблема Ордо Еретикус были закреплены у него на груди. Как бы я ни относился к его радикальной философии, но не мог не восхититься его умением пугать подозреваемых. Когда-то он был самым умелым дознавателем в команде Сакарова. Его ловкие длинные пальцы отыскали нужное место на информационном планшете и замерли.

— Удвин Придд? — спросил Ласло.

Подсудимый кивнул.

— В сорок второй день триста восьмидесятого года сорок первого миллениума вы вызвали на дом нелицензированного апотекария из Клюда и приобрели у нее два фиала пуповинной крови, пучок волос, срезанных с головы казненного убийцы, и куклу, вырезанную из кости человеческого пальца, якобы приносящую удачу.

— Я этого не делал, сэр.

— Вот как?… — дружелюбно произнес Мендереф. — Значит, я ошибаюсь.

Он обернулся и кивнул мне.

— Похоже, мы покончили с этим, лорд главный инспектор, — сказал он.

Ласло подождал, пока Придд вздохнет с облегчением, и снова резко развернулся к нему. Его мастерство и в самом деле было совершенным.