Орден Казановы - [4]

Макар Александрович не стал добавлять слова «покойной», чтобы лишний раз не травмировать собеседника.

— Филипп — мой троюродный племянник, — спокойно ответил Денис Васильевич. — Когда я уезжал из России, он был ещё совсем юнцом, зато после моего возвращения мы сблизились и стали большими друзьями.

— Насколько мне известно, господин Богомилов занимался наукой?

— О да, Филиппа считают одним из самых многообещающих российских биологов! Недаром же его пригласили выступить на открывшемся завтра конгрессе одним из первых.

— И каков, так сказать, круг его научных интересов?

— Филипп мечтал создать эликсир бессмертия.

Ответ оказался настолько необычным, что следователь покачал головой.

— О, не удивляйтесь, — слабо улыбнулся Денис Васильевич, вскидывая глаза на Гурского, — подобное выражение не стоит понимать слишком буквально. Филипп исходил из следующей идеи — надо не продлевать жизнь стареющего организма, а на определённом этапе прервать его жизненный цикл таким образом, чтобы он вернулся к своему предыдущему состоянию и вновь прожил данный отрезок своей жизни. Вам станет понятнее, если провести аналогию с граммофонной пластинкой — будучи повреждена в одном месте, она вновь и вновь станет проигрывать один и тот же мотив.

— Очень интересно! — оживился Макар Александрович, неоднократно издыхавший по тем славным временам, юн да он имел большой успех у петербургских дам. Как было бы замечательно без конца проживать свою жизнь именно и момент её наивысшего расцвета! Да и кому интересно бессмертие старческого возраста… — Прошу вас, продолжайте.

— По мысли Филиппа, чтобы остановить старение и заставить организм зациклиться, надо включить обратную связь с помощью особых веществ, называемых ингибиторами, которые бы снижали бы концентрацию метаболитов, стимулирующих развитие нормального жизненного цикла. Я понятно объяснил?

— Более или менее. И каковы же были его успехи?

— Пока ему удалось создать только некий эликсир или стимулирующее средство, которое он назвал «витафор», от выражения «vitale forza» жизненная сила. Кстати сказать, в день покушения на Столыпина Филиппа задержала киевская полиция, поскольку он тоже находился в театре и порывался помочь раненому. Несчастный Пётр Аркадьевич потерял много крови, и вполне возможно, что мощный стимулятор, активизирующий жизненные силы организма, мог бы спасти его жизнь. Увы, но, пока моего племянника допрашивали в участке, подозревая в соучастии, наш несчастный премьер скончался.

После такого заявления разговор прервался на повторную «минуту молчания».

— Расскажите поподробнее о семейных делах вашего пропавшего родственника, — попросил Гурский. — Господин Богомилов был женат?

— Да, в этом отношении Филиппу повезло, поскольку он женился весной этого года по страстной любви. Кстати, вы должны знать его жену — это младшая из дочерей Семёна Семёновича Рогожина.

— Вы имеете в виду того самого потомственного купца первой гильдии, который в своё время прославился своими ухаживаниями за графиней Венцель? — тут же переспросил следователь.

— Его самого.

Макар Александрович изумлённо покачал головой. Дело о пропаже молодого учёного начинало принимать весьма неожиданный оборот. Скончавшийся в прошлом году купец оставил своим дочерям Елене и Ольге многомиллионное состояние, поэтому счастливчик, получивший руку одной из них, тут же становился богатейшим человеком!

Глава 2 ПРОГУЛКА ПО НЕВСКОМУ

В конце сентября, когда северная природа последний раз демонстрирует самые чудесные и яркие из своих декораций, чтобы потом надолго убрать их в зимние запасники, по залитому солнцем Невскому проспекту двигался элегантно одетый господин средних лет в сером пальто и серой шляпе.

Он был черноволос, смугл и высок, причём держался прямо и не сутулился (что обычно бывает с не уверенными и себе людьми выше среднего роста, стремящимися стать как можно менее заметными), поэтому заметно возвышался над окружающими. У него были лицо овальной формы, твёрдо очерченные, упругие губы и крупный нос с чрезмерно большой, почти треугольной переносицей, из-за чего пронзительные карие глаза казались меньше, чем они есть на самом деле.

В руке господин держал довольно необычный букет из красной розы, белой гвоздики и синей лобелии. Миновав дом Энгельгардта, он свернул налево и подошёл к костёлу святой Екатерины, сдвинутому немного вглубь проспекта.

Сняв шляпу и довольно небрежно перекрестившись на каменные фигуры возвышавшихся на фасаде четырёх евангелистов, господин мельком оглянулся назад и вступил под своды костёла, из которого неслись мощные звуки органа. Он не присел на скамью, как другие верующие, а немного постоял возле одной из колонн, ещё раз оглянулся на вход и уверенно направился вглубь храма. Найдя окружённое металлической решёткой надгробие «Jean Victor Mareu (176З—1813)», господин положил на него свой букет и почтительно склонил голову.

Затем ещё раз перекрестился, вышел из костёла и не спеша двинулся в сторону Николаевского вокзала. Однако прогулка продолжалась недолго: перейдя через мост, господин свернул направо и тут же остановился возле углового дома с вывеской «Издательство А.С. Субботина», сделанной выпукло-золочёными буквами. Оглядев многоэтажное здание с таким видом, словно прицениваясь, он толкнул дверь, поднялся на третий этаж и, звякнув колокольчиком, оказался в просторном помещении редакции. Внимательно оглядевшись, господин подошёл к конторке секретаря и учтиво осведомился: