Через день после известия о взятии Галича прискакала группа всадников, состоящая из ратьеров и конных галичан. Они в целости и сохранности доставили мне несколько тысяч гривен Галицкой казны, а в качестве довеска — последнего галицкого князя — пленённого Ростислава. Вместе с братьями в тот же день он как раз успел поприсутствовать на казне своего отца. А на следующий день принёсшие мне присягу братья Михайловичи, вместе со своими челядинниками, отбыли в свои новые вотчины, расположенные в глухих новгородских лесах.
Сразу после публичной казни Михаила Всеволодича в Киев приплыли Переяславль — южные бояре. До всем известных событий минувшей зимы, Переяславль — Южный контролировался владимиро — суздальскими Всеволодовичами, но самих князей в городе не было. Местные бояре с другими порубежниками неплохо справлялись с управлением города и княжества в целом, действуя самостоятельно, обходясь без собственного князя. После падения Северо — Восточной Руси Михаил, было дело, подмял под себя это княжество, но, как оказалось, совсем ненадолго.
Ежедневно, иногда даже по нескольку раз на дню стали приходить известия о мирной сдаче галицких городов подступающим к ним смоленским войсковым подразделениям 7–го корпуса. Города и городки сыпались целыми гроздями в мои руки, словно перезрелые плоды. Ослабленные после ухода в Киев местных дружин, оставшиеся гарнизоны и городские жители не выказывали особого энтузиазма в деле сопротивления вторгшимся в их пределы интервентам. По мере подхода к галицким городам смоленских войск, местные власти при полной поддержке горожан, добровольно отворяли крепостные ворота. А, что им, спрашивается, оставалось делать, в условиях, когда Михаил разбит, а их земская столица — Галич, перешла под руку смоленского государя? Альтернативой Смоленску было, разве, что отдаться во власть католикам — венграм или полякам. Но местные жители ещё помнили, как совсем недавно, при правлении в Галиче королевича Андрея, венгры ставили на постой в православных церквях своих коней, а столичных жителей грабили и насиловали.
Параллельно взятию городов часть войск 7–го корпуса усиленных местными, перешедшими на сторону Смоленска отрядами, была направлена к западной границе княжества с целью перекрытия горных перевалов в Карпатах. Теоретически существовала опасность прорыва венгров из Паннонской долины в Галицию, но никаких практических шагов к этому Бела пока не предпринимал. Скорее наоборот, венгерский король концентрировал своё внимание на западе, противостоя Вене и враждуя с Фридрихом II. Сейчас Беле было бы глупо, крайне неосмотрительно и недальновидно начать обострять свои отношения со мной, предварительно не урегулировав все свои тёрки с Веной. В этом случае, для Венгрии существовал вполне реальный шанс получить войну на два фронта. Поэтому наши ближайшие западные соседи вели себя тихо — венгры, сунувшись в Галицию, рисковали получить удар в спину из имперских земель, а поляки хорошо отгребли ещё пару лет назад, хорошо усвоив преподанный им урок. Ну, и, само собой разумеющееся — авторитет смоленского, теперь уже русского войска, за последние годы взлетел на небывалые прежде высоты, заставив даже померкнуть военный гений Святослава. Оттого — то сейчас никто из европейских монархов не пылал желанием связываться самостоятельно, в одиночку, без серьёзной европейской коалиции, с возродившемся из небытия на востоке военном монстром.
В Черниговских и Северских землях, после захвата их земских столиц и недавнего разгрома Михаила сложилась ситуация аналогичная вышеописанной в Галицкой земле. Даже не дожидаясь подхода отдельных воинских контингентов «Деснинской группы войск» — 3–го корпуса Аржанина, чернигово — северские жители спешили выказать верноподданнические чувства, засылая своих делегатов в уже занятые нами Чернигов, Новгород — Северский, а с недавних пор и в сам Киев. В такие делегации входили как городской нобилитет, так и, в отдельных случаях, даже удельные князьки — Сновские, Козельские, Трубчевские, Рыльские, Путивльские, Курские, Стародубские, Елецкие, Вщижские и прочие. Удельные князья надеялись, что явка с повинной головой поможет им сохранить свои нынешние уделы. Но не на того нарвались! Старшие представители этой династии Ольговичей — Черниговский и Новгород — Северский князья уже покинули этот грешный мир, а оставшиеся в живых Ольговичи, лишённые лидера и боеспособных частей были вынуждены не только склонить передо мной свои выи (шеи), но и подчиняться любым моим решениям.
Все выжившие Ольговичи были высланы из своих родовых вотчин, получив в замен волости в Булгарской и в новых чухонско — литовских северо — западных областях. Если они обживутся и укрепятся там, то это будет на пользу не только им самим, но и Русскому государству в целом. Из Рюриковичей, единственных, кого я не стал трогать, срывая с насиженных мест, были лишь окончательно обоярившиеся князьки, что наличествовали в Киевской и Галицкой земле. Они давно ни на что не претендовали, уже не в первом поколении тихо сидя в своих вотчинах, смирясь со своей судьбой.
