Орда - [6]

Введенье пришло,

Зиму в хату завело,

В сани коней запрягло,

В путь — дорожку вывело,

Лёд на речке вымело,

С берегом связало,

К земле приковало,

Снег заледенило,

Малых ребят,

Красных девчат

На салазки усадило,

На ледянке с горы покатило…

Детвора, весело щебеча, кидалась снежками, лепила снежные городки, снежных баб и с визгом каталась с ледяных горок.

Мы с княгиней, одевшись понеприметней, вместе с несколькими моими приближёнными и их семьями, под присмотром десятка человек охраны, шли пешком по главной смоленской улице. В центре города деревянной застройки практически не осталось. Вокруг высятся двух, а то и трёхэтажные каменные палаты именитых бояр и купцов. В небо вздымаются православные кресты многочисленных дворовых церквей.

А жизнь вокруг нас бурлила. Лотошники, бродящие посередь людской толпы, призывно кричали, громко расхваливая свой товар, влёт продавая исходящие жаром пирожки с разными начинками. Мимо, поднимая снег, с посвистом проносились сани с колокольчиками. Но народ нас всё равно узнавал, суетливо расступался, уступая путь, сдёргивал с голов шапки и вежливо раскланивался. А некоторые индивиды при виде столь высокопоставленной супружеской четы и вовсе замирали солеными столбами с разинутыми ртами. В мою честь от незнакомых прохожих то и дело слышались здравницы и благословления.

— Прямо пир во время чумы! — невольно вырвалось у меня, смотря всё это весёлое, красочное великолепие творящееся вокруг.

— Тебя так и не оставляют думы об этих нечестивых степняках? — поинтересовалась Параскева, заглядывая мне в лицо, точнее в мою кислую физиономию.

— У русских пределов ныне собралась вся степь! Как мне об этом не думать?!

Параскева постаралась меня развеселить, заболтать, но это у неё, несмотря на все старания, получалось плохо. Мыслями я уже был весь в походах и в боях с монголами, постоянно что — то прикидывая в голове, планируя и заново перепланируя.

С горем пополам отгуляв праздник, на следующий день я снова выехал в удаляющиеся от Смоленска на восток войска.

В декабре от разведки пришли в какой — то мере неожиданные вести с Запада. 27 ноября сего года в битве при Кортенуове Фридрих II наголову разбил войско Лиги и овладел большинством городов бассейна По и Тосканы. Но Милан, Брешия, Александрия, Пьяченца, Болонья и Фаэнца, при активной поддержке папы Григория IX продолжают борьбу. Остаётся надеяться, что Святой престол не оставит в трудный час ломбардские города и окажет им хоть какую — то помощь. Ведь объединение германских и северо-итальянских земель в единое государство для нас опасно и крайне невыгодно.

Но это всё были мелочи, сейчас разведка, как только и где только могла, добывала сведения о монголах. Так, по данным СВР выходило, что одна, меньшая часть монгольских войск находится в Булгарии и в любой момент может начать продвижение по Волге, в направлении на Нижний Новгород. Другая, большая часть, несколькими колоннами из разных направлений атаковала Рязань. И третья часть монгольских войск, как дамоклов меч, нависает на границах Черниговского княжества, отчего Михаилу Черниговскому «и хочется помочь соседям, и колется». К тому же, за Доном оставалось всё ещё много относительно боеспособных лукоморских, шарукановых, ельтуковых, приднепровских и побужских половцев и примкнувшим к ним левобережных «недобитков», сумевших как — то ускользнуть и пережить летне — осенние монгольские «облавы».

31 декабря 1237 г. в мою ставку, расположенную в городе Можайске, прискакал гонец от Владимиро — Суздальского князя со скорбной, но уже известной мне вестью о падении Рязани. В грамоте Юрий Всеволодич предлагал мне отринуть все наши прошлые обиды и вместе постоять за Русскую землю против безбожного врага. Князь сообщал, что он послал своего сына Всеволода с войском под Коломну, куда отошли остатки разбитых рязанских дружин. Меня звали присоединиться к этому православному воинству, долженствующему остановить продвижение ордынцев.

Но спешить под Коломну мне не было никакого резона. Как раз наоборот, я хотел запереть как можно больше монгольских войск как можно дальше от границы степей. От той же Коломны до начала степей рукой подать, в отличие от Владимира — Залесского — от него до степных пастбищ в распутицу не один табун сдохнет пока дойдёт, завязнув по пути в грязи и засеках.

Поначалу подумал не отвечать Владимиро — Суздальскому властителю, боясь как бы ненароком не спугнуть монголов. Пускай они пока и дальше считают меня своим союзником и бесстрашно углубляются в Залесские земли. И вот там мы с ними уже встретились бы для «серьёзного разговора»… А суздальскому князю, в любом случае, за меня вскоре ответили бы мои корпуса, что прямо сейчас изготавливались под Можайском и Волоколамском, готовясь к скорому боевому походу.

А потом я посчитал, что даже если Юрий согласиться с моими непомерными требованиями, то всё равно я на бой у Коломны никак не поспею и раньше, чем у Москвы монголов не перехвачу. Зато свою совесть хоть частично очищу…

Подумав немного, я сочинил Юрию Всеволодичу такое пафосное послание, чтобы сразу расставить все точки над «i». Начал я его словами … «Божьей милостью государь и самодержец Российский, великий князь Смоленский, Полоцкий, Волынский, Новгородский и многия других земель, Владимир I, сын Изяслава Мстиславича». Суть послания заключалось в том, что мне желательно, чтобы владимиро — суздальские князья признали в моём лице своего государя, старшего правителя, стоящего выше их всех и верховного главнокомандующего над всеми их дружинами. Вот некоторые выдержки. «… почитать же вы меня должны, как дети отца своего почитают, находясь целиком в его воле и прилежно исполняя оную. Но поскольку, мнится мне, что гордыня ваша не позволит вам присягнуть мне на верность, став подручными князьями моими, государя вашего, то я готов отказаться от такого требования. Но от чего я никогда не откажусь, так это от того, что вы должны вверить в руки мои высшее военное командование, в том числе и над собой и над дружинами вашими. Ибо в единоначалии есмь только сила, ибо врага можно сбить с ног лишь ударом кулака, а не ударами растопыренных пальцев. Не верите на слово — вспомните о Калке и всё поймёте. Не верите в мои полководческие таланты — прочитайте заголовок грамоты, там перечислен не один великокняжеский стол, взятые мной на копьё, не считая множества удельных княжеств. Если готовы вы свои дружины под моей рукой в бой вести, и сами слушаться меня в моих военных вам наставлениях — то я приду со своими войсками вам на помощь и возглавлю эту Священную войну, если не готовы довериться мне — то воюйте и дальше сами по своему разумению … и Бог вам в помощь».