Орда - [58]

Осмотрев спозаранку вновь прибывшие Белоозерские войска своего племянника, Юрий Всеволодич после скудного обеда, повелел созвать всех своих высокопоставленных родичей на военный совет. Нужно было на что — то решаться и начинать как — то действовать. Более пополнения войск ждать было просто неоткуда.

Всеволодичи уже были в курсе того, что в Суздальскую землю вступили многотысячные войска Смоленского князя, сразу нацелившиеся на стольный град Владимир, взятый монголами в плотное кольцо осады. Им пока оставался неизвестен не только результат противостояния этих двух сил, но и судьба собственной столицы. Снедаемые неизвестностью, в последние дни только об этом все и судачили, причём все вокруг — и князья, и воеводы, и простые ратники.

Теперь же, с приходом Владимира Константиновича настала пора, так или иначе, действовать. Дальше медлить было нельзя, в противном случае всё войско могло оказаться в плену непроходимых по весне трясин и болот. Необходимо было начать выдвигаться в направлении на Ярославль, Ростов, Суздаль, а затем выйти к Владимиру. Далее, прояснив судьбу столицы, предполагалось исходить, ориентируясь по ситуации. Или по — добру, по — здорову изгнать со своих земель ослабленного вышедшим из тамошнего побоища победителя, взяв того на испуг своими свежими силами, или же, скрестить с ним мечи в решительной сече.

— Мы ведь знаем, что мунгалы захватили Суздаль! — горячился князь Василько. — Надо, пока силы мунгалов отвлечены войной с Владимиром, немедля выступать и брать на копьё нашу старую столицу — Суздаль!

— Верно говоришь, брате, — соглашался с ним Всеволод Константинович, — можно тронуться в путь налегке токмо конным строем, а пешцы нас позже догонят. Возможно, что и без них вернём Суздаль и будем в сем граде своих пешцев дожидаться.

— Посмотрим по обстановке! Займём Суздаль и падём на головы мунгалов, или Владимира Изяславича! — поддержал родича Святослав Всеволодич.

Тут внимание клана Суздальских Мономашичей отвлеклось. В дверной проём, вместе с морозным воздухом, ворвался гридень. Найдя рассеянным взглядом Юрия Всеволодича, он сорвал с головы шапку, низко склонившись в поклоне.

— У меня важные вести из Владимира, великий князь! — уставшим от долгой дороги, но в то же время возбуждённым голосом произнёс течец. Он был послан в ставку дозорным отрядом, действующим в глубине княжества, в самом его сердце, в лесах под Суздалью.

— Как тебя звать? — присматриваясь к гонцу, спросил Юрий Всеволодич.

— Военегом все кличут, великий князь! — представился гонец.

Входная дверь опять раскрылась и в избу с молчаливого согласия великого князя стали просачиваться воеводы с боярами, потеснив на лавках суздальских князей.

— Слышал о тебе. Теперь, молви, что принёс! — враз насторожившись, повелел великий князь.

— Мунгалы полностью разбиты, их остатки бежали вниз по Клязьме. Седмицу назад смоляне взяли твой стольный град Владимир! Сейчас их войска уже под Ростовом. Их рати двигаются очень быстро, проходят до сорока вёрст в день!

Воеводы с боярами ахнули, начав переглядываться и тихо перешёптываться. Их беспокойство было понятно, у многих в столице осталась родня, не говоря уж об имуществе.

— Они, что, конные? — сказал, не совсем понимая, что говорит, Владимир Константинович, «выпадая в осадок» от озвученных гонцом вестей.

— Нет! Сплошь одна пехота. Их конница пошла вдогонку за мунгалами. А такая быстрая хотьба у смолян называется «форсированный марш». — Со знанием дела хрипловатым, простуженным голосом заявил продрогший с мороза Военег.

— Голова кругом идёт! — активно зачесал затылок Святослав Всеволодич. — Что же делать?

— Да обождите вы поперёд батьки в пекло лезть! — зло рявкнул великий князь, всё ещё пребывающий в ступоре. — Толком объясни! Как взяли Владимир? Что с моими сынами и братом? — видя, что гонец замялся, Юрий Всеволодич его поторопил, — Ну! Чего язык проглотил!?

— Сыны твои Всеволод и Мстислав, твой брат Ярослав и племянник Александр погибли! — понуро промямлил гонец.

— Как!? — враз побледнел он.

— Молва идёт, что мунгалы зазвали твоих сынов на переговоры и там их коварно умертвили. На следующий день под звериным, неистовым натиском мунгал пал «Новый город». Той же ночью князь Ярослав Всеволодич с сыном, возглавили отряд конных переяславльцев, что пошли на прорыв из обложенного мунгалами города. Уйти им не удалось, Батыговы воины всех их насмерть посекли.

— А моя супружница, младшие дети? — совершенно отрешённым голосом поинтересовался Юрий Всеволодич, переваривая скорбные вести.

— Княгиня Агафья с детьми и вдовы твоих сынов с твоими внуками и прочими домочадцами живы и здоровы, но в руках Владимира Изяславича.

— Как смоленский князь проник в город? — зло ощерившись, спросил Василько Константинович.

— Когда смоленские рати выбили мунгал из «Нового града» Торговые ворота в «Город Мономаха» владимирцы сами им открыли, а потом в разгар боя и вовсе совместно ударили по степнякам.

— А мой воевода Пётр Ослядукович? — бесцветным голосом спросил великий князь.

— Жив, но тоже полонён Владимиром Изяславичем. Кстати говоря, большинство ратников оборонявших Владимир присягнули смоленскому князю, и сейчас перешли в его войско. Сам стольный град Владимир тоже перешёл под руку Владимира Изяславича. Владыка Митрофан при стечении народа отслужил благодарственный молебен, а потом и крестоцеловальные клятвы стали брать с горожан…