Все пикинеры в каре были выведены на внешний периметр, оставив тыловые, внутренние шеренги целиком на откуп стрелкам. Перемещаемая внутри квадратов первой линии артиллерия, беспрестанно вела навесную стрельбу, помогая таким образом расчищать дорогу. Вслед за четырьмя карейными линиями начал движение и гуляй — город.
Минувшей ночью шестая рать неожиданным для врага ночным рейдом сумела занять Вознесенский монастырь и сейчас, в полном окружении, отбивалась от наседающих на неё монголов. Своей героической обороной 12-й Витебский, 30-й Слонимский и 19-й Ростиславльский полки сильно упрощали задачу остальным войскам, оттягивая на себя часть вражеских сил.
А на линии горизонта сгущались, словно грозовые тучи, десятки тысяч вражеской конницы. Тумены перестраивались в боевой порядок в пять рядов, каждая сотня — джагун отделялась от соседей интервалами. Два передних ряда составляли тяжеловооруженные конники, вооруженные копьями, булавами и мечами. В остальных трех рядах стояла легкая конница, главным её оружием были луки. Разбившись в перетекающие друг в друга формации, Орда резко тронулась с места. Под ногами задрожала земля, а в ушах зловеще зазвучал глухой гул, что производили десятки тысяч копыт. Казалось, на нас надвигается какое — то единое, живое амёбообразное существо, чудище, внушающее суеверный страх.
Над четвёртым и пятым каре первой линии начали подниматься облака белого дыма, в это скопище, пришедшее в движение, полетели картечные гранаты.
Не останавливаясь, прямо на ходу, легкая конница правого и левого крыла начала выдвигаться через промежутки между передовыми рядами, стремясь охватить первые линии. Эта тактика называлась «тулугма». Если противник выдерживал наскок легкой кавалерии, эти отряды отходили, а на их место выдвигались другие. Лучники лёгкой конницы начинали осыпать противника градом стрел издали. Если враг бросался в атаку, стрелки отступали, бежали, а потом возвращались. Так могло продолжаться весь день. А потом, остатки утомленной и прореженной стрелами армии противника, атаковала тяжелая конница, составляющая пятую часть чисто монгольских подразделений, нанося решительный удар.
Но здесь и сейчас у них этот трюк очень плохо получался и не приносил явно видимого положительного результата. Ежесекундно возникающие то там, то здесь кровавые просеки, устраиваемые картечным огнём и густой перестрелкой из луков и арбалетов, беспрестанно создавали в рядах лёгкой конницы завалы из тел.
На острие этих вражеских атак неизменно оказывались половцы. Воевали они по большей части вынужденно и с большим удовольствием драпанули бы с этой не нужной им войны, но такой возможности у них не было. Сзади половцев всё время подпирали монгольские части, поэтому половцы умирали во множестве и к исходу первого дня в огромном количестве полегли в безпрерывных боях. Но не одни только горемычные половцы несли безвозвратные потери. С не меньшим успехом в кровавых боях перемалывалась и уничтожалась «кадровая» монгольская армия.
Буквально затопившие карейные линии отряды монгольской конницы, казалось, и не думали навязывать ближний бой. Стараясь держаться на дистанции двадцати-сорока метров перед наступающими ратями, они выстроились поотрядно цепью в круги и «вращаясь» по часовой стрелке — так что мишень всегда была слева от стрелка, то есть в самой удобной для лучников позиции, начали закручивать свои фирменные «карусели», засыпая наши войска стрелами. Каждый монгольский лучник успевал сделать несколько выстрелов, после чего «хоровод» уводил его из зоны стрельбы.
Такие атаки монгольских лучников уже на первой стадии боя выполняли не только задачу изматывания противника и расстройства его рядов, но и зачастую вызывали бегство противника, с последующим его полным разгромом тяжеловооруженными копейщиками. А находящиеся в тылу тумены, в это время, под защитой своих лучников всё время бросались в атаки, с целью опрокинуть наступающих. Монгольские полководцы отрывали из своего лагеря тысячу за тысячей, перемежая лёгкую конницу с тяжёлой, безжалостно бросали их в топку начавшейся мясорубки. Но отлаженный механизм монгольской армии, к всеобщему недоумению командования, в этот раз сбоил, работая вхолостую и не принося ожидаемых от него результатов.
Из — за постоянного перекрёстного картечного огня и туч стрел на первых порах степняки всё никак не могли приблизиться к наступающим ратям. Их передовые шеренги тяжёлой конницы, скакавшие в доспехах, с копьями наперевес дистанционно уничтожались картечно — арбалетным обстрелом. Лёгкая же конница, главным оружием которой были лук со стрелами, прорывать построения панцирной пехоты, была малопригодна по определению. Они были облачены в кожано — матерчатые доспехи, являющиеся очень уязвимыми даже для наших стрелков — лучников. Монголы огрызались, поднимали в воздух десятки тысяч стрел. Русские рати им отвечали тем же. Небо темнело, а стрелы с громким, частым треском, сталкивались друг с другом в воздухе, и резко обрывали свой полёт, падали на снег, утыканный древками как ёжик.
Поэтому, вольготно крутить свои «конные карусели» перед наступающим противником, обстреливая его из своих дальнобойных луков, у монголов сегодня совсем не получалось — русские в ответ поднимали не менее чёрные тучи из стрел, разбавляя их «артиллерийским огоньком». Массированный обстрел из луков, арбалетов, ружей и пушек, создавая завесу из огня и стали буквально прорубал себе пространство, постоянно отодвигал монголов в стороны от наступающих линий каре, не давая им возможности сблизиться для масштабного фронтального столкновения. Случающиеся иногда локальные прорывы, заканчивались для монголов пшиком — всех прорвавшихся просто и без затей закалывали и вырубали пиками и бердышами.
