Орбинавты - [194]
— Здравствуй, родина, — пробормотал Мануэль.
Эпилог
Мы просим цвета — и жасмин цветет,Из редких строф сплетается ограда.Но в просьбах наших чудится исходВ загадочность эпического лада:За годы смут, беспамятства, разладаПоэма наши судьбы расплетет.Бланш Ла-Сурс
По утрам Фрэнсис Кинг никогда не торопился. Несколько лет назад его босс Джек Холдинг после некоторого сопротивления согласился с тем, что он будет приходить на работу в любое удобное для Кинга время. Да и как было Джеку не согласиться? Не всякий дворник способен управиться с бесчинствующей в подворотнях массой подростков с их кричащими транзисторами, нечесаными патлами, а иногда и с припрятанными за пазухой ножами. У Кинга это всегда получалось.
В девять утра, приняв душ и с наслаждением вкушая утреннее яблоко, Фрэнсис изучал свежий номер «Нью-Йорк таймс» в своем двухэтажном викторианском особняке в Бруклин-Хайтс. На столе были аккуратно разложены несколько журналов — в основном посвященных современным технологиям — теме, которая живо интересовала хозяина дома.
Вот и сейчас внимание Кинга привлекла заметка о создании Всемирной паутины, концепция которой зародилась еще шесть лет назад. Кинг не сомневался, что так называемые «веб-страницы», создаваемые на основе разработанного учеными специального протокола и языка разметки, станут основной частью компьютерной сети Интернет. Через некоторое время эта сеть неизбежно превратится в самый важный источник информации практически для всех слоев общества. Впрочем, вне всякого сомнения, она же породит и новые формы зависимости. Как показывал немалый жизненный опыт Фрэнсиса, без зависимостей люди не обходились ни в какие эпохи. Менялись лишь их формы.
Быстро пробежав страницу международных новостей и не найдя ничего, что привлекло бы его внимание, Кинг отложил газету в сторону. Редакционную колонку читать не стал: мнение редактора его не интересовало. К тому же была пора звонить брокеру.
— Доброе утро, мистер Кинг! — Голос Хью Брайена никогда не терял энергичности. — Вас интересуют наши сегодняшние рекомендации? Или сразу будете делать заявку?
— Хью, вы же знаете, что я всегда прислушиваюсь к вашему мнению. Только учтите, я хочу знать именно ваше личное мнение, а не пересказы пустопорожних разглагольствований людей, почему-то называемых аналитиками.
Кинг лукавил. Ему просто хотелось, чтобы у Брайена сохранилось впечатление собственной значимости. Благодаря этому брокер относил инвестиционные успехи своего клиента на счет собственной проницательности. В действительности же «личное мнение» Хью ничем не отличалось от того, что можно было прочитать в любой газете под рубрикой «инвестиции» или «биржевые ведомости». Тот же общий, ни к чему не обязывающий треп, о том, что курс той или иной ценной бумаги «готовится протестировать уровень сопротивления», о том, что в случае пробоя ему «открывается дорога к следующему значимому уровню», и так далее. Выслушав, как обычно, очередную порцию подобных рассуждений, которые всегда казались Кингу попыткой студента-недоучки произнести шаманское заклинание на неизвестном ему языке, Кинг открыл «длинную» позицию, приобретя изрядное количество контрактов по фьючерсу на индекс S&P-500.
Минут через двадцать он уже въезжал в типовой квартал многоэтажных домов из мелкого грязновато розового кирпича. Для поездок в эти районы восточного Бруклина, где стены покрыты иероглифами граффити, а по темным переулкам ходить не очень безопасно, Кинг из трех своих автомобилей всегда выбирал специально приобретенный для этой цели потасканный, обшарпанный, купленный из четвертых или пятых рук пикап «форд». Не хватало еще, чтобы жители района видели, как дворник приезжает на роскошном «бентли континентал», буквально излучающем ауру дорогого и только что купленного авто.
Взав метлу и ведра, Кинг уже покидал каморку правления, когда столкнулся с Джеком Холдингом.
— Знаешь, Фрэнсис, — прогнусавил босс, вместо приветствия обдавая Кинга зловонным сигаретным дымом, оживленно двигая полным, морщинистым лицом и моргая воспаленными глазами, — я все никак тебя не пойму. Молодой, здоровый парень, а работаешь дворником. Давно уже мог бы пойти учиться, получить нормальную профессию.
— А чем плоха моя? — парировал Кинг. — Разве это не чудесно — создавать в мире чистоту?
Джек пожал плечами.
— Послушай, приятель, сколько тебе лет? — спросил он. — Бьюсь об заклад, не больше двадцати пяти. Ладно, не буду вмешиваться. Это, конечно, твое личное дело — тратить лучшие годы жизни на такую работу. Мне, как твоему начальнику, от этого только лучше.
— Не советую биться об заклад. Никаких закладов не хватит. — Дав сей малопонятный совет, Кинг отправился на улицу.
Октябрьский ветер мел по мостовым сухие листья всех оттенков багрового и желтого, а также многочисленные бумажные и картонные обертки от сэндвичей, мороженого и чипсов. Повсюду валялись бутылки из-под пива и кока-колы.
Кинг действительно получал наслаждение от этой работы на свежем воздухе. Она вводила его в какое-то приятное состояние бездумного наслаждения всем, что попадало в поле его внимания: движениями тела, звуками ветра и даже грохотом городского транспорта. Да и насчет чистоты Фрэнсис говорил вполне искренне: ему нравилось видеть, как меняется облик улиц и дворов после того, как благодаря его стараниям весь этот мусор исчезает. В этом было что-то магическое, некое необременительное, но отрадное преображение пространства.
