Орбинавты - [185]

Мануэль успел вступить в схватку и одолеть двух противников, когда внезапно сообразил, что, если он сейчас погибнет, никто никогда не изменит этой ужасной реальности. Ненавидя себя, он бросился бежать. Ему удалось скрыться в чаще леса и взобраться на дерево. Необходимо было успеть совершить изменение яви до того, как враги его обнаружат.

Мануэль ни разу не пытался менять реальность более чем часовой давности. Он не знал, безопасно ли это для его рассудка. Но теперь у него не было выбора: вся его семья и половина людей коки уже погибли. Мануэль мог попытаться возродить их к жизни в другой реальности или умереть.

Ему удалось найти другой виток. В нем пришлось переживать последние два часа заново. В этой реальности Мануэль заблаговременно разбудил нескольких мужчин — прежде всего нитаино, Орокови и охотников. Некоторым велел, не поднимая шума, увести всех, кто не мог сражаться, в лес. Других отвел к обрыву, чтобы подготовить засаду. С ним начали спорить. Говорили, что карибы никогда в прошлом не поднимались по отвесному склону. Мануэль ответил со всей твердостью, на которую был способен: «Или слушайтесь сейчас меня, или к утру мы все будем мертвы!» Было что-то в его голосе такое, что споры мгновенно прекратились.

В течение часа рыболовы, собиратели кореньев и охотники, превратившись в воинов, таскали к обрыву огромные камни, готовили луки, стрелы и копья и успели установить в нескольких шагах ниже по склону ловушки, которые обычно использовали для охоты на игуан.

Когда в лесу заухала сова, Мануэль сделал знак всем замолчать. Из прошлого витка он знал, что скоро появятся карибы. Через несколько мгновений он махнул рукой. Таино стали скидывать вниз камни, метать копья и стрелять из лука. Снизу доносились крики умирающих и раненых людей. Несколько защитников высоты подожгли факелы и бросили их вниз. Сухая трава на склоне мгновенно занялась и вспыхнула, осветив врагов. Между тем сами таино оставались в темноте.

Бой продолжался недолго. Нападавшие были перебиты, за исключением трех человек, сдавшихся в плен. Из числа таино лишь немногие получили легкие ранения. Больше никто не пострадал. Пленных отвели к морю. Им разрешили уплыть на один из маленьких островов, откуда они прибыли, и рассказать там, что теперь народ тайно охраняют могущественные силы, благодаря которым их невозможно захватить врасплох.

Потом было триумфальное арейто, посвященное великой победе. Все ликовали, радовались, чествовали своего ясновидящего бехике, однако сам он никак не мог придти в себя от потрясения, вспоминая кошмарные сцены, ставшие, благодаря ему, несбывшимися.

— Почему ты так на меня смотришь, отец? — Голос дочери вывел Мануэля из оцепенения.

— Да, конечно, — спохватившись, сказал он. — Ты совершенно права. Лед похож на стекло.

Со стороны ритуальной площадки, где находилась бо́льшая часть людей, послышались шум и оживленные голоса. Затем раздался звук, в последние годы не раз снившийся Мануэлю, — цоканье копыт…

Появление всадников привело людей коки в неописуемое возбуждение. Они никогда не видели лошадей. И уж тем более поразительным было для них зрелище человека, сидящего верхом на звере. Нитаино Сейбе пришлось прикрикнуть на односельчан, и лишь после того они утихли, хотя и продолжали пялиться на невиданных животных и на восседавших на них, чрезвычайно странно выглядящих, светлокожих людей в многочисленных матерчатых и металлических облачениях.

— Вот на таком звере тебе и хочется проехаться? — спросила тихо Зуимако.

Мануэль молча кивнул, не отрывая взгляда от необычайной красоты белоснежного скакуна, на котором гордо возвышался предводитель приехавших.

Всадников было семеро. Появились они в сопровождении нескольких пеших таино. По характерной прическе некоторых из индейцев было ясно, что они с Гаити. Другие были жителями Борикена.

Понсе де Леона легко можно было выделить из числа прибывших по расправленным плечам, по тому, с каким почтением обращались к нему спутники, и по несомненному чувству превосходства, исходившему от этого дворянина. Прикрывающие уши рыжеватые волосы с сединой, такого же цвета усы, концы которых сходились с небольшой бородкой, широкий белый воротник поверх блестящей на солнце кирасы, высокие ботфорты, меч с изящной позолоченной рукоятью, рыцарский шлем с высоким плюмажем, который во время разговора Понсе де Леон держал в руке. На вид ему было лет пятьдесят. С тех пор как Мануэль видел его в последний раз в долине Гранады, дон Хуан заметно состарился, но военной выправки не утратил.

Среди сопровождавших его кастильцев один молодой человек привлек внимание Мануэля. Сначала он даже вздрогнул, настолько велико было сходство этого юноши с Алонсо. Тот же заостренный нос, то же узковатое лицо. Только выглядел он более грузно, а главное, Алонсо не мог быть сейчас таким молодым.

Сходство стало понемногу исчезать, когда кастилец спешился. Ничто в его неуверенных, угловатых движениях не напоминало мягкой, бесшумной походки мориска из Гранады. Тем не менее Мануэль мысленно называл его «двойником Алонсо», пока не узнал его настоящего имени.