Орбинавты - [181]

— Вам удалось не на шутку удивить меня, — призналась Росарио, поворачивая вексель туда-сюда в поисках имени получателя денег.

— Имени здесь нет, — сказала Консуэло. — Вам обоим лучше в ближайшие годы жить под вымышленными именами. Совершенно ни к чему, чтобы Святая палата могла узнать у представителей торгового дома в Генуе, что кто-то из вас обращался к ним.

— По такому векселю торговый дом обязан выплатить любому, кто его предъявит, не так ли?

— Вы правы, — кивнула Консуэло. — Поэтому вам надо будет проявлять в пути особую бдительность. Не теряйте его, иначе все доходы Алонсо попадут в чужие руки. Хотя, — Консуэло с интересом, почти благоговением взглянула на Росарио, — вы же орбинавт. Если даже вексель случайно потеряется или его кто-то украдет, вы всегда сможете изменить эту реальность.

— Да, в положении ведьмы есть свои преимущества, — признала Росарио.

Уже в карете, по дороге в порт, Консуэло нерешительно спросила:

— Как вы думаете, донья Росарио, можно ли научиться стать орбинавтом? Скажу вам честно, вечная молодость прельщает меня даже больше, чем возможность менять события, происшедшие два часа назад.

Росарио медлила с ответом.

— Ладно, можете не отвечать. Видимо, с этим даром надо родиться! — Консуэло не скрывала разочарования.

— Но, Консуэло, это лишь мое ощущение!.. На самом деле я просто не знаю ответа на ваш вопрос. Мне очень хотелось бы, чтобы и у вас, и у Алонсо это получилось. Я искренне желаю вам успеха!

— Благодарю вас, — задумчиво произнесла Консуэло.

В порту, глядя на матросов, несущих сундуки Росарио вверх по трапу, Консуэло сообщила:

— Донья Росарио, я знаю, что Алонсо пришлось бежать, оставив рукопись, и что его экземпляр можно считать пропавшим. — Ее голос выдавал внутреннее колебание. — Как вы понимаете, идти в его дом, рискуя встретиться там с инквизиторами, я не могла. Да и ключа от него у меня нет.

Она виновато взглянула на Росарио:

— Сначала я хотела отдать вам свой экземпляр рукописи, но мне стало невыносимо жалко расставаться с ним! Тогда я решила, что сделаю с него копию, но так и не смогла придумать, где найти переписчика, которому можно было бы доверить эту тайну. К тому же еще и необходимо, чтобы он был знаком с еврейским алфавитом.

Росарио молчала, не зная, что на это сказать. Она не могла упрекать Консуэло в том, что та не пожелала расстаться со своей копией «Света в оазисе».

— Вот, возьмите это. — Консуэло протянула собеседнице продолговатый предмет, обернутый в шелковую материю. — Здесь пергаментный свиток. Я переписала на латыни все расшифрованные фрагменты. Пусть у Алонсо будет хоть что-то. Со временем обстоятельства изменятся, и, как знать, может быть, я смогу сделать точную копию самого текста и найти способ передать его вам.

— Спасибо, Консуэло, я уверена, что его очень обрадует этот подарок.

Помолчав, Консуэло вздохнула и добавила:

— Передайте, пожалуйста, Алонсо, что у него в Кастилии есть друг!

Было мгновение, когда казалось, что она бросится на шею Росарио, но что-то в облике саламанкской аристократки удержало Консуэло.

— Прощайте, донья Росарио! Будьте оба счастливы! — коротко бросила она и, больше не оборачиваясь, решительно направилась к ожидавшему ее экипажу.

Час спустя, стоя на палубе «Лигурии», Росарио зачарованно наблюдала, как уменьшается порт. Вместе с ним удалялись город Барселона, королевство Арагон и весь этот полуостров с бурной историей, который в древние времена его обитатели называли Иберией, а римляне — Испанией.

— До свиданья, родина, — пробормотала Росарио.

Глава 17

Когда на театральные подмостки

Выходит ослепительная знать,

Их сдержанность рождает в нас тревогу

За сумрачную сдержанность былого.

Она со сцены соскользнет в партер,

И в блеске столь естественной игры

Мы не услышим их рукоплесканья

И собственного крика смертной боли.

Но как успеть до смерти доиграть?

Бланш Ла-Сурс

Негласные правила требовали проявить уважение к присутствующим правителям трех селений и ничего не говорить, пока все они не докурят свернутые в трубочки листья табака. Безропотно выносить зловонный запах Мануэль приучил себя много лет назад. Время от времени он даже сам втягивал дым, тут же выпуская его, чтобы случайно не проглотить. Впрочем, ни притворное курение, ни разноцветные перья на его голове, ни исполосованное краской тело не могли скрыть его отличий от всех остальных — соломенных волос, серых глаз, высокого роста и поразительной моложавости.

— Белолицые уже прибыли на Борикен, — сказал Мануэль, когда ритуал курения завершился. — Боги были милостивы к нам, и пришельцы не трогали нас целых пятнадцать лет. Однако рано или поздно это должно было произойти. Теперь добрым людям на Борикене угрожает та же судьба, что постигла наших собратьев на Гаити. Непосильный труд, невыполнимые требования и много преждевременных смертей.

Он сделал паузу и внимательно оглядел остальных. Они сидели в тени деревьев, возле ритуальной площадки та-бей в селении Скорпиона. Понимая, что Мануэль не закончил своей речи, никто ничего не говорил и чувства свои не показывал даже выражением лица.

— Наступили грозные времена, которые предвещал покойный Маникатекс, — продолжал Мануэль. — Я попросил об этой встрече, чтобы напомнить вам все то, что мы уже неоднократно обсуждали. Мы должны с особым тщанием подготовить людей в наших селениях. Если нам помогут Багуа и Атабей, мы сможем уговорить и касиков острова. Особенно важно, чтобы верховный касик Агуэйбана не объявил белолицым войны. Иначе большая часть нашего народа будет истреблена, а уцелевшие станут рабами.