Оранжевый парус для невесты - [42]

– А я вас об этом не просил, юноша. – Андрей посмотрел на парня сверху вниз.

– А ее? – Он грозно сжал кулаки.

– Ее тоже.

– А о чем ты просил?

– Чтобы она дала мне прайс-листы за последние два года. Я хочу уловить тенденцию.

Парень оторопело смотрел на Андрея.

– Правда? – задумчиво спросил он.

– Чистая правда.

– Нюрочка, дай ему.

Девушка вздернула подбородок, снова отвлекаясь от ногтей. Может, это у нее нервное – уход за ногтями беспрестанно? – подумал Андрей.

– Че-го-о? – Она вскинула голову.

– Чего-чего. Дай, говорю, ему все прайсы. – Он сделал ударение на последнем слоге.

– Где я тебе их возьму?

– В портфеле. – Теперь он сделал ударение на первом слоге.

– Благодарю, ребята. Сестра, что ли? – Он кивнул на Нюру.

– А то, – ухмыльнулся парень. – Тоже корова, – бросил он и хотел сплюнуть. Но вовремя увидел, что земли под ногами нет.

– Пока, мои дорогие конкуренты. – Андрей подмигнул им и вышел. – Еще увидимся, еще услышимся.

Он прошелся по аллеям и оказался на берегу пруда. Сел на лавочку. Что это? Он подался вперед. Возле самого берега, далеко от струй фонтана, трепетал… оранжевый парус. Он напряг глаза так, как будто от того, что сейчас узнает, зависит будущая жизнь. Парус скользил по воде или катился на колесах по бортику?

– Ва-ня! Петручио! Я кому сказала! Сюда! Я дам вам еще по апельсину.

Андрей откинулся на спинку скамейки. Планки врезались краями в тело.

Молоденькая мамаша держала в каждой руке по апельсину и манила детей к себе. Тот, кого она называла Петручио, был белоголовый, каким должен быть Ваня. А Ваня, напротив, черный как смоль. Ему больше подошло бы имя Петручио. Петруша, что ли? – спросил он себя. Или у него отец итальянец?

«Та-ак, Волков, пора отдыхать. От напряжения можно не только принять апельсиновую корку за парус, но и влюбиться в мираж».

Хорош мираж. Если Юрка, писал в коричневую тетрадь вот такое:

«Ты помнишь, я подарил тебе яхту в девятом классе. А ты засмеялась и сказала: «Я не Ассоль». А я ответил, но это не алый парус. А оранжевый. Откуда ткань, ты хотела узнать. Я смутился. Потому что ты подарила мне галстук, который сшила сама, на двадцать третье февраля, на мужской день… Я сделал из него парус для своей модели. «Что это значит?» – спросила ты. Я тебе сказал… В общем, ты знаешь, что я сказал. Ты, конечно, все это помнишь…»

Интересно, а что он на самом деле сказал? Он отвернулся от воды, которая пузырилась. На секунду струи унялись, в спокойной воде он увидел дно фонтана, усеянное мелочью. Как все хотят вернуться в Москву. Как в город мечты. Вкатиться на оранжевых парусах?

Он усмехнулся. Не видать девушке Ольге оранжевого паруса. Не подкатит к ней под ним Юрка.

Но деньги она должна получить. Иначе зачем он столько времени болтается в Москве? Он не из тех, кто бросает монетки в воду. Если ему захочется, он вернется сюда сам. На монетку в Москву не приедешь. На Москву нужен мешок денег, бумажки нужны, причем самые крупные. Он заработает их в Сетявине.

Интересно, а можно влюбиться вместо кого-то? Вместо того, над кем рыдал так, как не рыдал никогда в жизни. Подкатить на оранжевом парусе тоже вместо него? Однажды Оксана сказала, надевая тонкий шарф на шею: «Оранжевый цвет самый сексуальный. Видишь? Я надеваю его для тебя…»

Интересно, а Юрка и Ольга знали про это?

Андрей вынул из кармана часы.

– Привет, Волчара! – Он оглянулся на голос, крепкая рука ударила в плечо. Он поморщился, но не от боли, а от воспоминания о похожем толчке, спасшем его на краболове. У Юрия удар был крепче.

– Здорово, Кир. – Андрей вскочил, они обнялись.

Кирилл сел на скамейку рядом с приятелем. Оба молчали, разглядывая друг друга.

– А ты на самом деле похож на волка, – заметил Кирилл. – Даже глаза стали узкие.

– Щурился много на жизнь в последнее время.

– А я, наоборот, только успеваю глаза округлять, – усмехнулся Кирилл.

– Что так? – спросил Андрей. По телефону они уже поговорили, Андрей знал, что Кирилла с его собаками вытесняют с ВВЦ. Но чтобы перевести отсюда питомник охотничьих собак в другое место, нужно заплатить за аренду прямо сейчас.

– Мы когда с тобой говорили? – спросил Кирилл. – Позавчера? Я сказал, что меня обещали не трогать еще две недели. Но сегодня утром предложили выметаться завтра к вечеру.

Андрей присвистнул:

– Крутые парни.

– Если бы парни. Тетки. – Он пожал плечами, у него это вышло удивительно беспомощно. Не похоже на Кирилла Ломова.

Они с Андреем вместе ходили в клуб юных моряков. Но быстро поняли, что суша надежнее. А Кирилл вообще, как он говорил, собирался стать Маугли. Он уезжал в экспедиции с биологами, но после нескольких признался: самые лучшие компаньоны – это собаки.

– Я принес деньги, – сказал Андрей.

– Ты все-таки решился? – Глаза Кирилла загорелись.

– Я подумал, что девушку быстро не найду. Поэтому… Но, – сказал Андрей, – ты отдашь с процентами.

– Ну конечно. – Кирилл подпрыгивал на скамейке, как в седле.

– Проценты ей, – добавил Андрей. - Я думаю, так будет справедливо.

– Согласен.

– Поэтому, – продолжал он, – пользуйся столько, сколько получится. – Он потянулся к поясной сумке, раскрыл ее и вынул пачку. – Напиши расписку, – сказал он, протягивая бумагу и ручку. – Будь мои – не стал бы просить. – Он усмехнулся. – Если бы не отдал сам, то вытряхнул бы. Я это умею.