Оранжевое вино - [14]

Она отчего-то волновалась. Вино в ее бокале не пьянило, а тревожило. На ум приходили мысли о злом роке, о порочной любви. Оно не ласкало душу, а бередило старые раны. Инна невольно вспомнила Гошу, их медовый месяц, а потом ее мысли переключились на Игоря из аэропорта, любезно предложившего ей свою помощь. Щеки вспыхнули, потому что мысленно Инна начала раздевать себя и его. Проклятое вино! Его было бы лучше назвать не оранжевым, а постельным. Уж очень оно было чувственное. Не по этой ли причине шедевр от Илии Зубаридзе пользуется в тбилисском бутик-отеле таким спросом?

– Это вы – блогер? – услышала она приятный мужской баритон и резко обернулась.

К ним уже спешила Анна, но этих секунд Инне хватило, чтобы составить о виноделе первое впечатление. Он был совершенно не похож на грузина. Светлые волосы, серые глаза. Очень бледная кожа. Загореть Илиа еще не успел, да и загорал он, по всей видимости, плохо. Ресницы были хоть и темные, но редкие. Нос, правда, длинный и с горбинкой, но овал лица, как почему-то подумала Инна, рязанский, есенинский. Простецкий такой парень из российской глубинки. Зубаридзе? Потом она перевела взгляд на его руки, и больше уже его не отводила.

Это не были руки винодела. Илия все время перебирал пальцами, будто что-то ощупывал. Коротко остриженные ногти, чистые розовые лунки, полное отсутствие кутикулы. Инна даже заподозрила, что Зубаридзе посещает маникюршу.

«Что же мне это напоминает? – мучительно думала она. – Будто я не в модном ресторане, а в кабинете у стоматолога». У нее невольно заныли зубы.

В чувство ее привел голос Анны:

– Знакомьтесь. Илиа Зубаридзе, винодел. Илиа, это Инна, блогер из Москвы.

– Очень приятно, – Зубаридзе растянул губы в резиновой улыбке.

Инна заметила, как при слове «Москва» он напрягся.

– Мы раньше не могли встречаться? – вдруг спросил Зубаридзе.

Инна была уверена, что видит его впервые. И отрицательно качнула головой.

– Кто вы по профессии? – продолжал допытываться винодел. – Блогер – это ведь хобби?

– Я работаю в крупном издательстве, – сказала Инна и увидела, как расслабился Зубаридзе. Похоже, отлегло. Но чего он так боится? Или кого? Это было похоже на допрос.

– И как вам мое вино? – требовательно спросил винодел, присев напротив.

– А почему вдруг «Лилит»? – не удержалась она.

– Вас шокировало название? – понимающе спросил Зубаридзе. – Лилит – первая возлюбленная Адама. Строптивая, независимая, гордая. Ее отправили за это в ад, а взамен Адам получил покорную Еву. Мое вино тоже строптивое, вы не находите?

– Скорее, развратное. – Инна засунула нос в бокал, потом сделала малюсенький глоток. – Хотите узнать мои ощущения?

– Конечно! – Зубаридзе подался вперед. – «Лилит» – это моя гордость! Это шедевр, – сказал он нежно. – Я трудился над ним много лет, тщательно подбирая каждую нотку и аромата, и вкуса. И каково вам?

– Оно, безусловно, яркое, нарядное, но я не случайно назвала его развратным. Оно манкое, как женщина легкого поведения, аромат, как у дорогих духов, мускусный, терпкий, но это на первый нос. Когда вдохнешь поглубже, ощущается, вы меня извините, запах немытого тела. И дорогие духи нужны для того, чтобы его скрыть.

– Хорошо, не сказали, запах дурной болезни, – скептически хмыкнул Зубаридзе.

– Я не хочу вас обидеть. А когда сделаешь глоток, – тем не менее, безжалостно продолжала Инна, – сначала, конечно, эйфория. Богато, чувственно. Ошеломляет. Но шлейф короткий, радость проходит быстро, как во время полового акта с проституткой. И во рту становится кисло. Второй глоток дается уже с трудом. Но эффект первого еще держится. Это как тяга к запретному.

– Сразу видно, что вы работаете в издательстве. Сколько наговорили! – Инна видела, что Зубаридзе обиделся. – Вино «Лилит» пользуется большим спросом. Я только что привез сюда два ящика, и это была последняя точка, куда я заехал. Вы давно в Грузии?

– Второй день.

– А раньше у нас бывали?

– Нет, это моя первая поездка в Грузию.

– Так вы еще ничего не видели и не знаете! – явно обрадовался Зубаридзе. – Грузинское вино уникально.

– Знаю, мне Анна рассказывала, – Инна кивнула на притихшую сомелье. Видимо, Анна тоже ожидала восторгов, а не критики.

– Рассказывать мало, надо показывать, – сурово сказал Зубаридзе. – У вас какие планы? Небось, в Кахетию собираетесь, на винзаводы?

– Да, я хотела съездить в Шуми.

– Почему обязательно в Шуми?

– Это в Цинандали, а я обязательно хотела снять музей Грибоедова в поместье князей Чавчавадзе.

– Алазанская долина небольшая. Цинандали от моего шато в двадцати минутах езды. Хотите ко мне в гости? Я вас захвачу.

– Но я оплатила этот отель. Он дорогой.

– Я с вас возьму чисто символическую плату. Тем более, все номера в моем отеле уже заняты. Можете переночевать во флигеле, там тихо.

– Тихо? – Инна вспомнила свою мансарду. Душно, шумно. – А погулять есть где?

– Вы еще спрашиваете! Мое шато в Алазанской долине! Сейчас, когда все в цвету, это просто рай!

Инна вспомнила холодную Москву, где весна еще только на подходе. Как и всякому столичному жителю, Инне катастрофически не хватало свежего воздуха. Прогулки в горах – что может быть прекрасней?