Оракул прошлого - [4]

— Дэн, — у твоего «скафандра» плечо прострелено, — дай-ка обработаю.

— Правда? — удивился я, ибо в пылу погони ничего такого не почувствовал. — Ничего страшного, не смертельно.

— А то ты не знаешь замашки наших состоятельных заказчиков, — хмыкнул старший, — они ещё в суд на контору подадут за ущерб, нанесённый внешнему виду их ненаглядного отпрыска. А то, что если б не мы, а в первую очередь, если б не ты, их бы дитятко лежало б сейчас на дне выгребной ямы с простреленным затылком, до них не доходит обычно.

Ворчи, дружище, ворчи, как обычно после сильного нервного перенапряжения погружаясь в расслабляющее дремотное состояние, думал я. Всё верно, всё так и есть. Но разве от этого спасённая жизнь становится менее ценной? Опять цена. Вопрос в цене. Всегда только в ней. Центр не отправит меня спасать из плена бедняка, ибо слишком велика себестоимость операции. Но ведь и боевики нищего похищать не станут. Что им с нищего взять? Вот и выходит, что вопрос всегда в цене. Неужели ценность человеческой жизни измеряется исключительно в денежных знаках или, там, килограммах золота? Не забивай голову, скомандовал я сам себе, а то клиент очнётся, наслушается твоих мыслей, да свихнётся ненароком. Спать.

А в Центре нас уже, разумеется, ждали. Техники ещё не успели подхватить спасённое тело, чтобы забрать его в своё подземное логово, напичканное самой современной аппаратурой, дабы наконец разделить нас с клиентом и вернуть меня в мою собственную биологическую оболочку, как на встречу мне кинулась, цокая высоченными шпильками по кафелю, изящная леди неопределённого возраста.

— Сыночек мой! — она тянула ко мне руки с художественно наманикюренными коготками. — Ты жив! Как же мы с папой переживали за тебя!

Позади дамы, изо всех сил стараясь не растерять величественного облика, топтался крепкий красивый мужчина, судя по всему, это и был отец. Мне часто приходится сливаться с нервной системой разных людей, видимо, поэтому я очень чётко улавливаю эмоции. Вот и в это мгновение мне показалось, что в отличие от супруги, которая явно играла роль любящей матери (на самом деле, плевать ей на всех, кроме себя любимой), мужчина с трудом сдерживался, чтобы не зарыдать от счастья и не бросится со слезами на шею сына. Да, бывает и так, вздохнул я мысленно.

— О, боже, да ты ранен, мой бедняжка! — заметив слегка окровавленную повязку на левом плече спасённого, воскликнула, тем временем, мать, да так, словно ей доставили тело сына по частям.

— Мадам, — мягким прикосновением остановил её Цербер, как все мы в Центре привыкли называть шефа службы безопасности, — это пока не ваш сын.

— Как? Не может быть! Это не Ники? — изумилась леди, однако опустила руки и отступила на шаг.

— Сознанием вашего сына сейчас управляет наш сотрудник, — вступил в разговор доктор Цейтлин — наш бессменный научный руководитель, человек весёлый и жизнерадостный, один из создателей самого метода «подселения», из-за чего наш Цербер не спускал с него глаз ни днём, ни ночью. — Пройдите в комнату ожидания, где вам предложат напитки и лёгкие закуски. Процедура займёт около часа.

— Этого времени нам с вами, как раз, хватит, чтобы окончательно уладить все наши финансовые дела, — с истинно бухгалтерской тактичностью добавил, находившийся тут же, Алекс Гоубер — наш финансовый директор.

Все следом за возглавляющим процессию Цербером покинули зал. И я без всякого удивления заметил, что неохотнее всего это сделал отец моего клиента. Через каждый шаг он оглядывался, и глаза его слегка поблёскивали от влаги. Теперь, наконец, техники принялись и за нас.

Вам приходилось когда-нибудь видеть своё тело со стороны? Не на фотографии, не во сне, а в реальной жизни? Думаю, что нет. А вот со мной это происходит периодически. И каждый раз это зрелище заставляет меня трепетать. И я вновь и вновь задумываюсь о том, что раз сознание человека способно существовать вне собственного тела, то возможно и душа вовсе не теологическое понятие, а реально существующая особая форма материи, которая и после смерти физической оболочки продолжает существовать самостоятельно. Мне очень хотелось бы это узнать. Не поверить, а именно узнать.

И вот такие мысли упрямо посещают меня при каждом переходе, подумал я, открывая уже свои собственные глаза. Один из техников тут же направил на мои зрачки лучик фонарика и от резкого света я снова зажмурился.

— Зрение в норме, — рапорта привычно пошли один за другим.

— Мышечный тонус в норме.

— Энцефалограмма… кардиограмма… чувствительность…

Стандартный набор тестов и экспресс обследование. Раньше всё это занимало уйму времени, в самом начале до нескольких суток, но теперь техники и медики укладывались менее чем в один час.

Привычно не обращая внимания на ворчание медиков, так же привычно уговаривавших меня не торопиться и полежать ещё немного, я сел на кровати, слегка тряхнул головой, прогоняя лёгкое головокружение, опустил ноги на тёплый пол и медленно поднялся. После пребывания в хлипком «скафандре» клиента было очень приятно вновь ощутить упругость сильных мышц и гибкость тренированного тела, и я от души, до хруста в суставах потянулся. Кто-то из медиков подал мне длинный купальный халат. Я сунул руки в рукава, запахнулся, завязал пояс и только теперь взглянул на Ника, как оказывается, звали моего клиента.