Опыты религиозных исследований. Введение в теологию - [24]
Работа по отысканию первоначального текста еще продолжается, и, несмотря на то, что зачастую адекватность его прочтения кажется очевидной, проблемы, тем не менее, сохраняются. Не существует безошибочного метода определения правильного текста, и личную оценку приходится делать на основании имеющихся свидетельств. Однако эта оценка, эти суждения вовсе не произвольны, поскольку приципы текстового критицизма разработаны и продолжают разрабатываться.
Сталкиваясь с той или иной неясностью в тексте, важно помнить, что общее количество текстов с неопределенным прочтением весьма невелико. Нередко сочинения древнегреческих и римских авторов доходят до нас всего лишь в полудюжине рукописей, а иногда и того меньше, но в то же время существует по меньшей мере пять тысяч греческих рукописей, полностью или частично содержащих текст Нового Завета. Разница весьма значительна, но разночтений очень мало, и можно с уверенностью сказать, что ни один аспект христианского вероучения не выглядит проблематичным из-за неопределенного прочтения того или иного текста.
Применительно к Ветхому Завету возникают другие проблемы, и, похоже, что в некоторых местах ветхозветный текст искажен. Проблема, в частности, состоит и в том, что в некоторых случаях книга представлена в различных вариантах в еврейском тексте и греческой Септуагинте. В этой области предстоит еще много потрудиться, однако и здесь, имея под рукой современные переводы наподобие «Revised Standard Version», мы можем доверять имеющемуся тексту, не рискуя сбиться с пути.
Лингвистический критицизм
Библия была написана на еврейском, арамейском и греческом языках. На первый взгляд может показаться, что, несмотря на всю свою трудоемкость, перевод в итоге оказывается совершенно точным, однако в действительности добиться этой точности очень нелегко. Например, какое-нибудь еврейское слово может встретиться только единожды или дважды во всем Ветхом Завете и его значение остается не совсем ясным. Однако это же слово в слегка измененной форме может встретиться в других родственных древнесемитских языках, дающих ключ для понимания его значения. Таким образом, существует обширая область сравнительных исследований применительно к этим древним языкам. Что касается Нового Завета, то здесь постижению смысла греческих слов во многом может способствовать знакомство с их употреблением в папирусах делового характера, найденных археологами. Так, в 13-м стихе 15-й главы Евангелия от Луки (AV) мы читаем: «… собрав все…». Однако в Новой Английской Библии (NEB) имеется новое, уточненное значение, которое гласит: «… обратил всю свою долю в наличность…». Раньше считали, что греческий язык Нового Завета был языком особенным, для филолога-классика он представлялся деградирующим, а для верующих был «языком Святого Духа». Однако теперь мы знаем, что это вполне самостоятельный язык, называемый «koine», то есть «общий» язык простых людей. Некоторое время тому назад существовал список из 767 слов, которые встречались только в греческом Новом Завете и более нигде. Однако теперь, благодаря открытию и изучению папирусов, их число сократилось до пятидесяти и продолжает уменьшаться4.
Конечно, работа в этой области требует значительных познаний в древних языках, и студенту, вероятно, с нею не справиться, однако он должен следить за исследованиями ученых и пожинать плоды их труда, обращаясь к хорошим современным справочникам.
Ценность этих двух типов критицизма (текстового и лингвистического) очевидна и, несмотря на расхождения во взглядах ученых по различным вопросам, у студента здесь не будет особенных поводов для беспокойства, если, конечно, он не испытывает давления со стороны крайней формы фундаментализма, который считает злом всякую научную деятельность такого рода и перед лицом всего ученого мира упрямо настаивает на том, что Authorized Version и лежащий в его основе «общепринятый текст» является самым точным. Можно заметить, что фундаменталисты такого типа отрицают текстовой критицизм и основанные на нем современные переводы (особенно RSV) не по научным соображениям, а потому, что (как им кажется) сами ученые заблуждаются в своей вере5. Читатель должен решить, стоит ли ему считать такой довод обоснованным.
Литературный критицизм
Этот раздел библейской критики занят выяснением того, как была написана та или иная книга, когда и кем. Критицизм такого рода приложим ко всем видам литературы. Ученые, например, пытаются выяснить, действительно ли Шекспир написал все приписываемые ему пьесы или был кто-то еще, а также пытаются определить источники.
Некоторым исследователям кажется, что такая критика неприменима к Библии, поскольку Cвятое Писание есть Слово Божие и, следовательно, стоит особняком. Считается, что если Библия богодухновенна, то, следовательно, такая критика может оказаться непочтительной. Винсент Тэйлор в книге «The formation of the Gospel Tradition» пишет, в частности, что «такое исследование совершенно недопустимо для тех, кто придерживается строгой теории богодухновенности. С их точки зрения запись исходит непосредственно от Бога; Евангелие надо принять и истолковать, но анализировать и прослеживать историю текста нельзя». Однако далее он добавляет: «Мы с радостью признаем наличие божественного элемента в Евангелиях, но в то же время мы видим, что они появились на свет посредством человека»6.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.