Опыт словаря нового мышления - [189]

Решение экологической проблемы - один из ключевых вопросов начатой в СССР перестройки, и в настоящее время вокруг него развертывается подлинная битва нового и старого.

Мари-Элен Мандрильон

Франко-советское сближение нашло свое выражение и в том, что в речи, которыми обменивались главы двух государств, властно вторгалась тема защиты окружающей среды.

Чего бы мы ни коснулись - от «общего дома» до «Европы окружающей среды», - мы говорим об одном и том же и понимаем друг друга. Озабоченность проблемами окружающей среды выступает как точка всплеска, сублимации конфликтов.

Признание экологической общности отражает стремление сгладить различия политических систем, нейтрализовать столкновения идеологий, ограничить сферу стратегического противостояния.

Оно действует также в сфере ценностей, где знаменует превосходство солидарности над эгоизмом, всеобщего над частным, сотрудничества над конкуренцией, незыблемого над эфемерным.

Такого рода политические решения придают силу защитникам окружающей среды, которые получили, таким образом, долгожданный ответ, позволяющий узаконить положение, выдвинутое еще в начале промышленной революции.

Перед лицом все убыстряющегося разрушения природной среды в результате деятельности человека, что угрожает уже ее глобальному равновесию, ученые-натуралисты конца XX века, биологи, специалисты по окружающей среде выдвигают глубоко обоснованные и единодушно поддерживаемые выводы, вырабатывают единые нормы и мировые стандарты. Но эти твердые предписания и «категорические требования экспертов» сталкиваются с самоубийственной экономической логикой, извращенной идеологией и мягкотелой политикой, с инфантилизмом или легкомыслием общественности, с печатью, вынужденной молчать, и с забитостью специалистов. Так пишутся многие экологические истории об экологии в лучших традициях классического позитивизма. С этим связано все, идет ли речь о погоне за немедленной прибылью или сталинской гигантомании, о либерализме или социализме, о технократах из Комиссариата по атомной энергии (КАЭ) или бюрократах из Гидропроекта, о рынке или плане, о печати Эрсана или партийном органе, о потреблении или дефиците, - в любом случае у защитников природного парка Ванауз и озера Байкал общие враги и общий смысл борьбы.

Эта идиллическая картина, в которой как бы отразилось сближение политиков, ученых и защитников окружающей среды, не может, однако, дать представления о научных проблемах, с какими сталкиваются, например, ведущие французские экологи при выработке совместной европейской политики.

Их разработки показывают, что в важном деле защиты окружающей среды нет того согласия, каким, по их мнению, оно должно отличаться, что, напротив, проблемы экологии усиливают и вскрывают разногласия, расколы, ссоры, борьбу мнений, о которых иной раз никто и не подозревал.

Эти взгляды также коренятся в самой истории политической экологии во Франции. Напомним вкратце обстоятельства ее зарождения.

Движение в защиту окружающей среды возникло вслед за событиями 1968 года. В 70-х годах оно достигло наивысшего подъема, а в начале 80-х вступило в период спада. Центр тяжести экологического движения лежит в мире ассоциаций. В нем участвуют как традиционные общества охраны природы, в которых сильно влияние ученых-натуралистов, так и множество групп, больших и малых, долговечных и эфемерных, местных и общегосударственных, более или менее организованных и в разной степени интеллектуально сплоченных.

Не отказываясь полностью от защиты национального достояния и региональных интересов, экологическое движение направлено в основном на борьбу с французской программой атомной энергетики. Антиядерное движение является формой протеста, носит радикальный, анархиствующий характер, осмеивает традиционную политическую игру, выдвигая, к примеру, лозунг «велосипедизации», и распространяет проект альтернативного общества.

Эта модель саморегулирующегося общества, основанная на теории экосистем, появилась как раз вовремя, чтобы занять место отживающей коммунистической утопии. Экосистемность привлекла на свою сторону осиротевших марксистов, и в экологическом движении Франции произошел широкий идеологический сдвиг, обусловивший его специфичность в Европе. Эта сверхидеологизация вместе с неспособностью привлечь на свою сторону значительную часть общественного мнения, а также неудачей в борьбе с ядерной программой, возможно, и объясняет его спад.

С тех пор как на президентских выборах 1974 года от экологического движения была выдвинута кандидатура Рене Дюмона, экологические списки фигурируют на всех выборах. Процент собранных ими голосов остается низким, и голосование за экологическое движение является скорее формой протеста. Во Франции экологическое движение не переросло в силу политического института, как это произошло с немецкими «зелеными». Упадок экологической утопии, связанный с общим процессом «распада идеологий» и мировоззренческого «разочарования», вылился в политику охраны окружающей среды, в полное трудностей прагматическое управление экологическими проблемами.

Новым центром движения стало министерство окружающей среды, созданное в 1971 году при поддержке ряда ассоциаций и при посредничестве средств массовой информации, которые используют закон 1972 года, гарантирующий публикацию данных о состоянии окружающей среды. Нынешние руководители, многие из которых в прошлом принимали участие в экологическом движении, оказались сегодня в положении, во многих отношениях парадоксальном.