Опыт почти непредвзятого прочтения Головачева - [2]
Четвертая повесть (УИ) явно посвежее и написана на волне интереса к модным темам: летающие тарелочки - во-первых, и экология - во-вторых. Откровенно говоря, ресурсы моего организма были к этому времени почти исчерпаны, и ее я просто пролистал. Hичего особенно нового она к моим впечатлениям не добавила.
Строго говоря, из четырех произведений ЗС и П к фантастике относятся с большой натяжкой (это скорее "детективы с элементами фантастики").
Итак, сравниваем обещанное с полученным. Чем там славен данный автор, если верить рекламной аннотации (см. эпиграф 1)?
Головокружительность его сюжетов (первый пункт) тянет от силы на тройку с минусом. Hо в рамках разрешенного для рекламы преувеличения - допустим. Вот со вторым пунктом пунктом ("яркие образы героев") сие преувеличение уже не лезет в упомянутые рамки. Герои Г. похожи друг на друга как консервные банки и отличимы друг от друга исключительно этикетками - то бишь фамилиями. По-видимому, рекламосочинитель проявил таким образом свое чувство юмора. Пункт третий... Да, информации там избыток - пожалуй, кое-где она даже выпадает в осадок (именно _в _осадок_ - не кристаллизуясь). Похоже, что в процессе написания очередного произведения автор обкладывается энциклопедиями и техническими справочниками, а затем высыпает вычитанные оттуда беспорядочные сведения на голову несчастного читателя. Я бы, пожалуй, обошелся без знания ТТХ автомата "арван-37" и того факта, что "кольор" на кечуа означает "звезда". Как мне кажется, сей прием служит исключительно для демонстрации глубокой эрудиции автора *обогатиться* новыми знаниями подобным образом затруднительно.
Перейду к выводам. Сразу замечу, что выводы эти сделаны исключительно на основе этих четырех произведений - больше я Г. не читал и намерений таких не имею. Первое - Г. прочно обосновался в своей экологической нише. Hазовем ее (очень условно) "твердой советской фантастика". Каноны подобного поджанра были выработаны давно, и ничего нового Г. в них не внес. Второе ни с художественной, ни с идейной точки зрения произведения эти ровным счетом ничего из себя не представляют. Hо до патологии, они, на мой взгляд, все же слегка не дотягивают - слишком скучны. Третье - то, что его читают, нельзя, на мой взгляд, объяснить *только* "раскруткой". Это означает, что существует неудовлетворенная потребность в подобного рода "твердой HФ". Писалось бы в этом роде что-либо покачественнее - Г. бы не читали или читали меньше. Четвертое - опасность Г. для неокрепших юношеских умов, на мой взгляд, слегка преувеличена. Я вполне представляю себе любителя HФ, начавшего с Г., а с возрастом естественным образом переключившегося на что-то более осмысленное. (Да есть ли у Г. поклонники старше 30 ?) Пятое надежно запертый в пустой комнате с двумя книжными полками: одна с Головачевым, а другая с "Просто Марией", я начну все же с первой. Hо читать его по доброй воле более не намерен. Уж лучше я почитаю Гуляковского - тут мы "Сезон туманов" купили...
Книга о психике человека, как о неком «внутреннем пространстве» каждого. По каким законам она возникает, как развивается и от чего зависит на разных этапах своего развития. Почему она может быть как идеальной, так и не идеальной, а даже и дефективной, Каковы её внутренние измерения – её параметры, её внутренние вектора-измерения и главные характеристики. Почему у всех людей формируется совершенно разные психики – она может быть как «простая», так и «средняя» и даже и «сложная». От чего это зависит в каждом отдельном случае? Как именно психика формирует все взгляды и все отношения человека – и его «политические убеждения», и его вкусы, и сам образ его жизни, и его поведение в семье, и даже уже и саму его цель в ней? Почему всё это, всегда, лишь, отражение психики каждого? Почему люди так часто абсолютно не понимают друг друга и почему так быстро разваливаются их семьи? Почему процент разводов будет только постоянно возрастать? И как влияет на создание семьи сама организация каждого общества? Почему каждое общество всегда организуется в виде пирамиды? Почему в каждом обществе всегда образуется 7 психологически совершенно разных пород людей и почему все люди и существуют только внутри самих этих «пород», понимая друг друга только в их рамках.
Книга «Любовь и войны полов» Владимира Иванова – это пособие по супружеской жизни, интересное путешествие в глубины семейных уз. Она состоит из шести разделов, посвященных тонкостям создания новой семьи, исследованиям мужской и женской психологии. Автор детально рассматривает вопрос тайной войны полов, физической и моральной роли мужчины и женщины в браке, культурных и классовых различий. Отдельные подпункты книги посвящены истинной цели и величию добрачной девственности, вопросам проектирования семьи и методам ее укрепления, а также психологии воспитания ребенка.
Разве могла самая обычная студентка подумать о том, что простое собеседование кардинально перевернет ее скучную банальную жизнь? Один маленький шаг, одна глупая случайность, и девушка оказалась на пороге скрытого мира, в котором царят свои жестокие законы. Сможет ли она остаться человеком или превратится в одно из созданий ночи?
Автор благодарит за финансовую помощь в издании «Избранного» в двух томах депутатов Тюменской областной Думы Салмина А. П., Столярова В. А., генерального директора Открытого акционерного общества «Газснаб» Рябкова В. И. Второй том «Избранного» Станислава Ломакина представлен публицистическими, философскими, историческими, педагогическими статьями, опубликованными в разное время в книгах, журналах, научных сборниках. Основные мотивы публицистики – показ контраста между людьми, в период социального расслоения общества, противопоставление чистоты человеческих чувств бездушию и жестокости, где материальные интересы разрушают духовную субстанцию личности.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.