Опьяненные зноем - [41]
Когда они упали на кровать, и Дункан стал ласкать ее, шепча нежные слова, Шарлотте вдруг показалось, что она — корабль, пустившийся в опасное плавание… Но она больше не ощущала ни опасности, ни страха. Она знала, что, когда буря пронесется, останется покой и чудо их любви.
— Дункан, — прошептала она, — мой Дункан…
12
— Шарлотта! Иди сюда!
Крик Дункана разбудил Шарлотту, и, повернувшись на спину, она сладко зевнула. Заснули они ближе к рассвету, и теперь ей совсем не хотелось вставать.
— Шарлотта!
Приоткрыв один глаз, она посмотрела на будильник: большая стрелка показывала единицу, а маленькая — восемь. Застонав, она спрятала голову под подушку. По звуку, донесшемуся из кухни, она поняла, что Дункан поставил кофейник на плиту. Она столько раз делала это сама, что ошибиться было невозможно. Шарлотта насторожилась — то, что она услышала, больше всего напоминало рычанье медведя, вылезшего из берлоги после зимней спячки. Опять эти животные! Она мигом вспомнила вчерашний вечер.
— Ящер! — взвизгнула она, спрыгивая с постели. — Гну! — накинув красный халат, Шарлотта схватила фехтовальную рапиру и крикнула: — Бегу, Дункан!
Представив себе, что Дункан снова дерется с негодяями, которые уже доставили ему уйму неприятностей, она ринулась в кухню.
Дункан и не думал драться. Он прохаживался возле плиты с раскрытой "Телеграммой" в руках. Он был в брюках, рубашке навыпуск, но босиком.
— Доброе утро, — сказала Шарлотта.
Дункан посмотрел на рапиру.
— Насколько я понимаю, ты не любишь, когда тебя утром поднимают с постели, — врастяжку сказал он, — но, дорогая, не стоит же из-за этого драться.
— Ты так зарычал, что я подумала, на тебя опять напали.
— Шарлотта, на помощь! — Дункан улыбнулся и сложил газету. — Какая же ты трусиха, любовь моя!
— Моя мама всегда говорит, что в жизни то и дело приходится рисковать, но жизнь с тобой, Дункан Толливер, — сплошной риск.
— Но ведь благодаря этому мы вместе, не так ли?
— А разве у меня есть выбор?
— Я могу быть и ужасно скучным…
— У нас с тобой совершенно разные представления о скуке. Вот ты наверняка думаешь, что я вела здесь очень скучную жизнь.
— Не думаю.
Шарлотта засунула руки в карманы халата, только сейчас замечая, что он распахнут до самого низа.
— Я имею в виду, до встречи с Дунканом Толливером. Кстати, моя жизнь была очень содержательной.
— Я не собираюсь судить о том, какая у тебя была жизнь без меня. Ты — это ты, Шарлотта, и меня это устраивает. Я же не стану тебя переделывать. А как, по-твоему: у меня была скучная жизнь?
— Нет.
— Вот и хорошо. — Он пожал плечами. — Хотя вообще-то у меня было не так уж много приключений.
— Ха-ха!
Дункан нахмурился и протянул ей газету.
— Лучше сядь, женщина, и объясни, о чем тут пишет Питер Барнаби. Тебе это должно быть известно.
Сердитый тон Дункана нисколько не испугал Шарлотту. Он всегда говорил обо всем прямо и честно.
— Я ничего не рассказала Питеру Барнаби, — сказала она.
— Почему же он на тебя ссылается?
— Может, он и записал что-то с моих слов, но очень немного. Он что, все тебе припомнил?
— В том-то и дело. — Дункан взял две фарфоровые чашки без блюдечек и налил в них кофе. Порывшись в шкафу, он нашел оставшиеся со вчерашнего дня пирожные и положил их на серебряный поднос. — Негодяй, как всегда остроумен и точен, — заметил он.
— Он сказал, что просто-напросто делает свою работу.
— А-га! Значит, ты знала. Тогда почему же не предупредила меня? Я бы съездил в "Телеграмму", предложил им на два-три миллиона больше, чем стоит эта дурацкая газета, и уволил бы Барнаби.
— Ты бы этого не сделал.
— Ты плохо меня знаешь, женщина.
— Первое, что ты сделаешь, став хозяином "Телеграммы", — повысишь Барнаби в должности.
— Черта с два!
— А второе — наймешь меня, и я буду вести еженедельную колонку…
Дункан расхохотался, сел и взял чашку.
— Читай, — приказал он.
Когда Шарлотта дочитала статью до конца, у нее свело живот от того, что она пыталась сдерживать смех. Остроумие Барнаби, его способность проникнуть в самую суть характера попавшего ему на перо человека — все это было и в его статье о Дункане Толливере.
— По моей репутации нанесен смертельный удар, — заявил Дункан.
— Мне так не кажется, — ответила Шарлотта, откусывая кусочек пирожного и стараясь выглядеть серьезной. — По-моему, эта статейка не помешает тебе попытаться купить газету.
— Попытаться?! — возмутился Дункан. — Дорогая, Толливеры не пытаются, они делают.
— Это люди, которые всегда идут своим путем.
— И добиваются своего, — кивнув, подтвердил Дункан.
— Ты напоминаешь мне Тельму.
— Я так и подумал. Честно говоря, меня меньше заботила моя репутация, чем она. Кто-нибудь непременно покажет ей газету с фотографией Толливер-хауса и статьей. Тельма ведь в самом деле печется о своей репутации…
— Достоинство Толливеров.
— Да, и по этому достоинству нанесен удар. Не представляю, как мне теперь завоевать ее расположение, если из-за меня ее имя появилось в газетах.
— Да, это непросто.
— Э-э, а под халатом у тебя что-нибудь есть?
Шарлотта покачала головой и потянулась к последнему пирожному.
— Ничего.
— Я так и думал. — Дункан сел прямо и, нахмурившись, посмотрел на нее, — Шарлотта, сколько ты еще собираешься съесть пирожных?
В ту теплую летнюю ночь на безлюдном берегу живописного озера в мир жизнерадостной и прекрасной в своей наивности семнадцатилетней Бесс Харт неожиданно и стремительно ворвался таинственный Джерид Инмэн, на внимание которого она и не надеялась. Он слыл человеком опасным: ходили темные слухи о его якобы сомнительном прошлом и причастности к убийству. А обольстительный Инмэн, заинтриговавший девушку, внезапно исчез с ее горизонта. Офицер специального подразделения, он расследует загадочную смерть своего дяди, крупного бизнесмена…Прошло семь лет.
Бесспорно, она была творческой женщиной. Лиззи Олсон ураганом промчалась по стране из глубинки Канзаса, чтобы овладеть всем Нью-Йорком, и в первую очередь — влиятельным литературным агентом Майклом Вольфом, земляком девушки. Ей так нужна была его помощь, ведь стоило только продемонстрировать свои таланты в офисе Майкла — и ее будущее было бы гарантировано, новые заказы непременно последуют! Но Лиззи не желала помощи. Она всего добивалась сама. И чтобы Майкл не узнал в ней ту симпатичную девушку-подростка, что встречал когда-то, она перевоплощается в утонченную брюнетку Элизабет Гест.Она не предполагала, что затеянное представление позволит Майклу переиграть ее по всем статьям…И что перед ней открывается дверь в доселе неведомый мир чувственных наслаждений.
Высокий интеллект, эрудиция и целеустремленность помогли красивой и обаятельной Кэйси Леоноре Грэй сделать блестящую карьеру в области бизнеса. И она по праву гордится своим положением преуспевающей деловой женщины. Но кроме того, у нее чувствительное и отзывчивое сердце. Вот уже несколько лет подряд она добровольно проводит свой отпуск в летнем лагере для малолетних правонарушительниц в романтических горах Беркшира и преподает им латынь и греческий язык.Меньше всего Кэйси ожидала встретиться здесь с неотразимым голливудским импресарио Джеффри Колдуэллом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что принесёт героине долгожданное путешествие в уединённый уголок живописного Дербишира? Исцеление сердечных ран? Новую любовь? Ответы на эти вопросы вы найдёте в этом эротическом рассказе от Рокси Харт, полном зимней романтики и пылкой страсти. .
Соня работает психиатром в частной клинике, занята только карьерой и все в жизни подчиняет железной логике и воле. Она хороша собой, но ни влюбляться, ни тем более выходить замуж не торопится. К ней на прием приходит жена банкира Зимина, которая хочет, понаблюдала за ее пасынком Денисом, поведение которого кажется ей и ее мужу неадекватным. Каждую полночь Денис взбирается на крышу и… поет, причем по-английски. К своему полному изумлению, доктор очень скоро понимает, что не может противостоять нечеловеческому обаянию больного.
Тема соцсетей, фейков и выдумок меня никак не отпускает. Каждый раз находится что ещё сказать. Не знаю, последний ли это рассказ в таком ключе, но он немного про другое, нежели прежние. Спасибо за вдохновение талантливой Alla YaLissa и её рассказу «Немного о любви в сети». Спасибо моим собственным воспоминаниям. Была у меня в подростковом возрасте знакомая, которая придумала себе парня. Маленькая ложь Евы превратилась в клубок, который в одиночку ей распутать не под силу... Кто же сможет помочь? И как сделать правильный выбор? Выдуманная любовь или реальная? Мечтать вредно или полезно? Ну и извечный вопрос поднимем: что такое хорошо и что такое плохо?
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.