Опьяненная любовью - [9]

— Задержись, мисс Джонс, на минуту и объясни непосвященной, какого черта на первом этаже окна другого типа? — Смирение не слишком удавалось Элен, но именно его она желала продемонстрировать.

— Элен, поговорим потом, — кротко взглянула на нее подруга. — Дело в том, что мисс Бартон…

— Да к черту твою мисс Бартон! Расфуфырилась, как павлин…

— Элен?! — Если можно закричать шепотом, то именно это проделала Стефани и, обиженная, вознамерилась покинуть Элен.

Та решительно ее остановила:

— Дорогая, шут с ним, с боковым фасадом. Управлюсь как-нибудь. Иди работай и на меня не обращай внимания. Умоляю об одном: достань где-нибудь плащ или пальто. Обратной дороги я уже не выдержу.

Это Стефани могла понять. Труднее представить, как можно было выдержать дорогу сюда?..

— Постараюсь! — заверила она подругу. — А пока стряхни пыль с ресниц. Негигиенично. — Стефани плавно двинулась к своему рабочему месту.

Элен углубилась в работу. Если просто тупо переносить чертеж, не меняя масштаба, то на это требуется не столько голова, сколько умелые руки. А голова свободна в это время думать, о чем пожелает.

Стоит признаться, что вся сегодняшняя возня выглядит смешно и глупо. И глупого даже больше, чем смешного. А может быть, совсем не смешно, а только глупо.

Рассуждаем дальше: если у меня серьезное чувство, то как можно было пойти на подобный розыгрыш? Но если я тем не менее пошла на него, значит ли это, что у меня несерьезное чувство? Здесь ощутим какой-то сбой в логике… Я никогда не была сильна в логике. Возможно, Стефани права: я придумала себе героя. Кто он? Отныне этот человек именуется холодным словом «босс».

Можно по-другому: мистер Ф. Дж. Джексон. Просто мистер Джексон. Филипп Джексон… Филипп… Или еще интимнее — Фил… С каждым новым, теплеющим вариантом имени героя тот, однако, не становился ближе. Наоборот, как в перевернутом бинокле, удалялся и удалялся. Тогда снова перевернем бинокль. Пусть будет только «босс». Я выполню ваше дурацкое задание, босс!

Одно не понятно: почему, едва я вас увижу, босс, теряю разум? Кто мне может объяснить, почему при одном взгляде на вас я начинаю дрожать? И заглушаются доводы рассудка, и странными становятся речи. И пропадает прежняя Элен Олдфилд.

Итак, рассудок безмолвствует. Здравого смысла не осталось. Даже легкомыслие — и то улетучилось. А душа? Она-то почему молчит и не наставляет на путь истинный? Молчит? Тут хоть кричи, разве расслышишь ее голос за ударами сердца, за оглушающим шумом, пульсирующим в ушах?

— Я приветствую всех моих замечательных помощников! — прозвучал голос, повергший Элен в полное смятение. Он!

Мистер Ф. Дж. Джексон собственной персоной стоял на пороге своего кабинета и дарил присутствующих доброжелательным взором. Первый кивок адресовался мисс Имоджен Бартон, которая в ответном восторженном приветствии так замахала руками, что стала походить на ветряную мельницу.

Снисходительного кивка удостоилась и Стефани. Все остальные — тоже. Взгляд самоуверенного босса обходил лишь стол, который до сегодняшнего дня оставался не занятым. Однако и туда в конце концов добрался. Глаза Джексона от изумления округлились, брови взметнулись вверх, губы, с которых готовы были сорваться какие-то слова, остался полуоткрытым.

Каково было Элен видеть подобную реакцию? С одной стороны, именно это и планировалось, с другой… Но так реагировать — это уж слишком! Запланировано было легкое удивление, после которого надо выходить на задание номер два. А тут…

Элен поняла: Джексон и не видит ее лица. Его, наверное, до предела возмутило неприемлемое сочетание цветов. Несуразное пятно просто оскорбляло его эстетическое чувство.

Элен низко опустила голову, решив избавить босса от непредвиденных эмоций. А тот сумел взять себя в руки.

— Милые леди, — сказал мистер Джексон, — у меня к вам большая просьба. Давайте откажемся от идеи собирать деньги на подарок Мэри Эванс. Вы удивлены? Поясню свою мысль. Во-первых, руководство нашло возможным выделить мисс Эванс небольшое содержание. Во-вторых, беспрецедентный сбор средств в пользу молодой матери и ее младенца может показаться человеку обидным именно в силу необычности подобного дружеского жеста. В чем, собственно, дело? Ну, родила незамужняя женщина ребенка, и что же? Мы, живущие в конце двадцатого века, вряд ли исповедуем ханжескую мораль наших бабушек и дедушек.

Мистер Джексон обвел глазами своих примолкших сотрудниц и, видимо, остался удовлетворен их реакцией, после чего мягко улыбнулся и пошел между столами, заинтересованно вглядываясь в чертежи и находя для каждого слова поощрения.

Так неспешным шагом мистер Джексон добрался до стола новенькой. Остановился, заглянул в чертеж. Задумчиво проговорил:

— Рука твердая, мисс… простите, пока не выучил вашу фамилию…

— Элен Олдфилд.

— …мисс Олдфилд, — закончил босс похвалу руке. Он с видимым усилием заставил себя посмотреть в невыразительное, безвкусно раскрашенное лицо странно одетой девушки.

— Вам понятны мои доводы в отношении Мэри Эванс?

Элен кивнула, не поднимая глаз.

— Вы у нас новичок и должны воспринять главные принципы нашего коллективного сосуществования. Человеку со стороны может показаться чем-то из ряда вон выходящим нежелание руководителя обеспечить сбор средств в пользу подчиненной, попавшей в беду. Начнем с того, что ситуацию Мэри я вовсе не считаю бедой. Уверен, она счастлива. Согласны?