Опустошение - [19]

Впервые за последние месяцы у Артема было свободное время, и он действительно отдыхал. После Монреаля были Торонто, Оттава.

Артем никогда не был увлеченным человеком, не имел хобби, но картины Айвазовского никогда не оставляли его равнодушным. Будучи двенадцатилетним мальчишкой, Артем, отдыхая с родителями в Феодосии, был поражен картиной художника «Ниагарский водопад». Поэтому поездка к Ниагарскому водопаду всегда была для него мечтой, которую он смог осуществить в сентябре девяносто первого года.

Прошел месяц.

Артем планировал вернуться на родину к моменту активной продажи долларов, примерно к октябрю, но с 25 сентября связь со шведами неожиданно прекратилась. Артем звонил в офис, но общался исключительно с автоответчиком.

Наличие аккредитива было основной гарантией сделки, и Артем обратился в свой банк, уточнить возможность открытия аккредитива до указанной даты.

Информация из «Банк оф Монреаль», в котором находился счет НАКИТа, прозвучала как приговор – аккредитив отозван.

Оказалось, что при открытии аккредитива не было учтено одно из важнейших условий – его безотзывность.

Артем и Марина требовали в своем банке подтвердить действие аккредитива, но отзыв аккредитива «Экосистем» был законен. Формально НАКИТ не имел никакого отношения к этим деньгам.

На выходные Марина уехала в Нью-Йорк, а с понедельника она перестала общаться с Артемом.

Артем вечером приехал к ней домой, но Марина разговаривала через закрытую дверь, она сообщила, что совместный бизнес считает законченным, как ей адвокат посоветовал. Кроме того, если Артем еще раз приедет, она вызовет полицию. Марина также потребовала вернуть машину, которая была оформлена на нее.

– Понимаешь, все, что я построил, – Артем обхватил голову руками, – все, о чем мечтал, разрушилось за три дня!

– У тебя были другие знакомые в Канаде? – спросил я. – Неужели ты за месяц, при твоей-то активности, ни с кем не познакомился?

– Конечно познакомился, – улыбнулся Артем, – с Иосифом.

Иосиф занимался продажей шведских рыбных консервов в Канаде и незадолго до знакомства с Артемом начал разрабатывать новый проект – оснащение офисов столами, стульями и прочей мебелью.

Проект Иосифа оказался не очень удачным, и половина рыбного склада заполнилась мебелью, которую он никак не мог продать.

После разрыва с Мариной Артем и Иосиф создали совместную компанию, которую назвали «Арина Инкорпо-рейшн», в честь дочери Артема.

Компаньоны решили контейнер с мебелью отправить Валдису, который обещал попробовать продать ее в Риге.

Средств у фирмы не было, и Артем надеялся, что его родители смогли бы убедить Марину вернуть еще хотя бы часть.

После Нового года он обратился за помощью к отцу.

Ту часть истории, в которой Юлий встречался с Мариной, Ида пересказывала почти точно. В начале марта девяносто второго Юлий прилетел в Монреаль. Марина встретилась с ним в кафе, в центре города, настояв на том, что Артем не должен присутствовать.

Когда умер его отец, он даже не смог найти деньги на похороны. Помог Иосиф.

Артем был вынужден сменить квартиру, к тому же к нему приехали Илза и Арина.

Вскоре Артем и Иосиф получили первый заказ на оборудование офиса адвокатского бюро, возглавляемого выходцем из Союза. Те несколько тысяч долларов, которые они заработали, позволили Артему рассчитаться с Иосифом и, по крайней мере, не думать о том, чем он будет завтра кормить своего ребенка.

Русская община Монреаля не очень велика, и вскоре Артем знал почти всех русскоговорящих жителей, которые могли быть ему полезны.

Прежде всего интерес представляли два человека: Михаил Ионишвили и Марк Шульман.

Марк был менеджером и младшим партнером мебельного концерна «Лассаль», расположенного недалеко от Монреаля, в месте под названием Сэнт-Пьер. Мебель, которая была направлена в Латвию, была приобретена у Марка.

Марк был интеллигентным человеком, который приехал в Канаду почти двадцать лет назад из Ленинграда. Его карьеру трудно было назвать стремительной, он рос из мастера цеха в директора производства, а позже в младшего партнера почти пятнадцать лет. Семейные ценности, друзья, поездки в Мексику два раза в год и в Европу на Рождество, барбекю по субботам – за двадцать лет Марк стал настоящим канадцем.

В отличие от Марка, Миша приехал в Канаду два года назад состоятельным человеком. Он был родом из Сухуми, в советское время занимался классической борьбой, а после завершения спортивной карьеры, по его словам, был «цеховиком». В начале перестройки он перебрался в Москву, занимался продажей автомобилей, знал многих грузинских криминальных авторитетов. Что предшествовало его переезду в Канаду, точно неизвестно, но вряд ли это были политические мотивы.

В Монреале Миша владел самым крупным магазином по продаже русских продуктов, большая часть которых, правда, производилась в Израиле и Германии. Вместе с партнерами Михаил был хозяином или, как он сам себя называл, «оунером» ресторана «Кавказ» в Торонто, в пятистах километрах от Монреаля. Русскоязычная община Торонто была значительно больше монреальской, и Михаил планировал вскоре переехать туда.

Именно Миша стал партнером «Арина Инк.» в сделке с мексиканским кофе. Иосиф часто бывал в Мексике и хорошо знал нескольких мексиканских бизнесменов, один из которых предложил партию кофейных зерен из Мексики, не лучшего качества, но по отличной цене. Стоимость минимальной партии составляла двести тысяч долларов. По условиям оплаты аванс составлял двадцать пять процентов, следующие пятьдесят процентов по прибытии в порт Монреаля, и последняя четверть в течение сорока пяти дней после поставки.