Опус в красном - [9]

- Да, я именно о нём и желал бы справиться.

- Вы настаиваете?

- Да, да, и ещё раз - да! Я чертовски на этом настаиваю. Настаиваю так, как ещё никогда не настаивал. Этого тебе довольно? Или будешь продолжать измываться? Как это у тебя выходит: "Я здесь для того, чтобы обольщать и искушать..." - передразнивает меня владыко, и, признаться, довольно успешно.

- Да Неофит-то ваш, если уж на то пошло, выставил себя полной невеждой на потеху всему честному народу, коего набралось не мало во дворе его жительства на Петровских заводах: приказные, мастеровые, не говоря уже о командирах и офицерах. Эка невидаль - разглагольство со старообрядничками на предмет легитимности беспоповского моления и двойного перстосложения. А вот поди ж ты - народ собрался как на малороссейскую ярманку, импровизированный цирк Шапито, благо руководство не удосужилось издать закон, запрещающий какую бы то ни было импровизацию. И вовсе не от особого благоволения к джазовым синкопам, а от простого среднерусского недосмотра и разгильдяйства. На крыльце было не продохнуть, когда, наконец, пожаловал иеромонах со свитой из местного начальства, держа в руках некие замусленные листочки со странными письменами, очевидно, собственного сочинения. И... начал вещать. Якобы возобличения по вашенскому материалу. Причём, в совершенно хаотическом порядке располагая вопросы и ответы, путая, что за чем должно следовать и к чему в итоге сводиться. Уж тут-то я постарался, изволите видеть, всю предстоящую ночь истязая похотливого клерикала видениями то тучного бабского вымени с каплющим ему на сизую бородищу дьявольским молозивом, то широко разверстым белым задом с призывно зияющими в нём обоими расселинами, обильно поросшими тёмным мхом. И так-то я расстарался, вычленяя из неофитовой башки его наиболее потаённые смрадные вожделения и преподнося их ему в самом что ни на есть разнузданном виде, что, увлекшись, далеко превысил всякие обозримые пределы и установления. Так что, не так уж мудр ваш змий. А тут ещё оказия вышла с грамматикой - заупрямился Неофит - нет, говорит, у латинян литеры "хер" и всё тут! А как же может быть Христос, да без "хера"? Это как же? Это не можно! Богохульство-с. Благо тут же под рукой в избе случился польский жид из выкрестов, да подтвердил наличие причинного места у спасителя. Будто бы об этом ему ещё сказывал и раввин из гетто. Короче, жиды и тут подписались за мессию. Богоизбранный народ... А что, если предположить, что у Создателя в этой юдоли имеется избранная планида, избранная разновидность её населяющей биомассы, то почему бы не допустить и наличие избранной структурной группы этой массы, её элитного подразделения?

- А что Неофит? - спросил киновиарх, видимо, не желая особенно углубляться в вопросы иудейской теологии.

- Лют ваш Неофит, ох лют! Не любит он евреев, вот что вам скажу. Хотел было приказать лишить языка лупатого, да молодцы ваши вступились - почто, говорят, судишь иноземца, коли разглагольство не можешь творити?

- Славно, славно! Значит, поживёт ещё наша Выгореция! Да минует её кровавая чаша...

- Выгореция-то поживёт, а вот насчёт вас, владыко, имеются сомнения.

- Сомнения? Какие тут могут быть сомнения? Смерть - так смерть, чего уж тут сомневаться.

- Эко у вас всё споро получается. Это вам не рубашонку скинуть, здесь страху поболе будет. Да вы представить себе не можете, что значит - не жить! Быть вычеркнутым из списка времён, став неподатливым ко всякому циклическому изменению: ни роста, ни зрелости, ни увядания, ни смерти, наконец! Одно тщетное пребывание, анализ состояний, просчёт градиентов да суперпозиций неких отстранённых навеки тенденций, до которых вам нет решительно никакого дела. И это только при удачном исходе дела - если будете допущены до Канцелярии. Впрочем, это я беру на себя.

- Вот оно - корневище зла. Коррупция в вышних сферах!

- Не коррупция, а всего лишь безобидная протекция. И этим надо пользоваться. Ваше излюбленное упражнение - молитва - тоже в некотором роде подкуп реальности. А она нет, нет, да и возьмёт. Прикуп16. Но, как бы вы ни старались, трансмутировать в тело света при жизни не позволено ни какой реальности, будь она хоть трижды проклята.

- ... да святится имя твое, да пребудет царствие...

- Вот-вот. И это всё о Нём. Хотя в Его воле всего лишь усиливать или ослаблять тенденции - мы не можем похвастаться и этим. Нам остаётся только реализовать по праву принадлежащую свободу. Создав соответствующий механизм реализации. Впрочем, механизмы - это не ваша епархия, - довольно нам одного Разгласителя.

- Ах, вот ты о чём! Наслышан, наслышан. И даже начитан. Желаешь, чтобы я впихнул Бога в его машину?

- Ну, что-то более или менее в этом духе... А я со своей стороны поспособствую.

- Это каким же образом?

- Разжидив слегка обступающую тебя реальность.

- Уж не тянул бы со смертушкой...

- Успеется. Кое-какие кущи ты уже себе обеспечил. Будем считать, что экзамен на твёрдость иллюзии выдержал. Ведь скажи, ведь так? Ни разу пята не упала под землю, и воздух ни разу не расступился, а молекулки не разбежались? Все на месте? Древесные волоконца? Тут как тут? Отлично, тогда продолжаем. Слушай вводную. Прикуп реальности мы больше не дадим. Пусть выкручивается как хочет. А это обещает быть интересным.