Оптинский патерик - [116]

Видя, что воин намеревался идти прямо по этой жерди, я смотрел на правую сторону и на левую, ища, не попадется ли прохода безопаснее этой жерди. Заметив это и упрекнув, что я не творю молитвы и оттого опять смутился и пришел в страх, воин мне сказал: "Подай мне руку". И когда я подал ему оную, мы пошли по жерди, которая колебалась под нами как нить; отчего я, опять пришедши в смущение, не мог идти дальше. Воин, посмотрев на меня, сказал: "Брат, здесь надо призывать имя Божией Матери, Она здесь много помогает!". Услышав это, я в то же время начал взывать: "Пресвятая Богородице, помоги мне!". И вдруг боязнь, которую я чувствовал, удалилась, и я пошел за воином безбоязненно. Спустя немного пропасть эта кончилась, и мы достигли какого-то города. Здесь воин остановился и сказал: "Брат, теперь мы прошли все опасности". Я, смотря на город и видя множество дерев растущих, похожих на масличные, думал: для кого так много растет этих деревьев?

При входе в город воин хотел оставить мою руку; но я не выпускал ее из его руки и от великой любви, которую ощущал к нему, удерживал его руку. Когда мы дошли до средины города и средины горы, я, немного остановившись, смотря вокруг себя и во все стороны, увидел пред собою еще большую гору, по которой мы пошли далее. Взойдя наверх горы, увидел я большие врата, отворенные на Восток. Воин, осенив себя троекратно знамением святого креста, приказал и мне то же сделать и пошел во врата, а за ним последовал и я. При вступлении во врата увидел я поле, которому конца не было видно, и оно расстилалось подобно небу, в бесконечность; и лучезарный свет в сем поле был так силен, что казалось, оно освещено было многими солнцами. Самая красота поля и цветов, коими оно было испещрено и усеяно, превосходила не только мною доселе виденное, но и ум человеческий не может вообразить подобных красот.

Когда я, все это видя, помышлял, что желал бы навсегда остаться в сих местах, воин сказал: "Брат, ты думаешь, что желал бы здесь остаться; но тебе должно еще увидеть и другие страны, несравненно лучше этих, а потом увидишь и Самого Царя!". Когда опять пошли мы далее, увидел я большое собрание мужей, число коих было так велико, что глаз не мог обозреть бесчисленность оных; они были все в монашеских одеяниях, но одежды их были не черные, а светлые, а на главах их венцы; лица их сияли как солнце. Они все говорили воину: "Радуйся, святый великомучениче Георгие! Благо, что пришел ты сюда!". — "Радуйтесь и вы, — отвечал святой Георгий, — и я радуюсь видеть вас, угодники Божии". — "Святой Георгий, — сказали они ему, — ты споручник и попечитель души этой. Этот монах был прежде хорош, а теперь стал ленив к молитве". И, смотря на меня, сказали: "Брат! — и назвали меня по имени. — Как случилось, что ты прежде был усерден, а теперь стал ленив? Ты хорошо знаешь, что если человек живет на земле и 100 лет и наслаждается всеми благами роскоши, пресыщения и удовольствия, не заботясь о душе своей, но придет час смерти; тогда (видел пропасть, через которую вы проходили?) эта пропасть поглощает всех, живущих в нерадении и лености, и ходящих по воле сердец своих, и пребывающих без покаяния, как ты пребываешь в лености. Рассмотри, как ты прежде был высок и с какой высоты ниспал и сделался недостойным пребывать в сих местах Царствия Небесного, в котором мы обитаем теперь". Потом, обратясь к святому Георгию, сказали: "Георгий, возлюбленный Христом! Сопутствуй душе этой и доведи ее до Царя; и мы будем заботиться и молиться о ней".

После этого пошли мы полем; тогда я вспомнил, как путеводитель мой в первом поле, когда я только что увидел его, говорил о мне своим собратьям воинам: "Я знаю, как он любит меня и как молится ко мне". Вспомнив это, я упал ему на шею и, нежно обнимая, не имел сил удержать чувств моих и долго лобызал лице его. После сего, взявши его за руку, пошел с ним далее и увидел другое собрание мужей, также в монашеских одеждах; но сияние от одежд их было так лучезарно и венцы на них блистали так светло, что я не мог смотреть на них и переносить блеска их; число сих святых было очень мало. Тогда я святому Георгию сказал: "Святой Георгий! Какие дела совершили на земле эти святые, что они столь превосходят красотою и сиянием тех, коих я видел доселе здесь?". На что святой Георгий отвечал: "Брат, это души монахов, живущих на земле в настоящее время. Они без наставников и учителей, руководствуясь одними только Писаниями и учением древних отцов и подражая им, совершили подвиги их жизни; и за то Господь прославил и возвеличил их в Царствии Своем".

Тогда я сказал: "Святой Георгий! Теперь уже истощились на земле такие святые, и есть ли еще таковые в наше время?". Святой Георгий отвечал: "Очень мало теперь на земле святых, всё более злые люди. Любви нет, вместо любви ненависть; веры мало, вместо правды царствует ложь, сердца к Богу охладели, и ничего нет для них труднее, как спасение своей души, — все любят суету. Мало, очень мало тех, которые любят спасение и заботятся, как прежние святые, о спасении души своей; а которые и любят спасение, теперь им этот путь очень тяжел и труден!". Сказавши это, святой Георгий замолчал; и мы молча продолжали путь.