Оптинские старцы - [50]

В Козельске в Успенском соборе чудесным образом появилась икона Божией Матери «Нечаянная радость», особо чтимая о. Никоном. Он счел это за благословение Божие и часто проводил в этом храме службы. Несмотря на запреты, произносил проповеди, вел духовные беседы, не щадя ни сил, ни здоровья. С немощными делился продуктами, которыми снабжали его духовные чада. Так провел он в Козельске три года — под негласным надзором ГПУ. Исповедовал прихожан у себя на квартире, что тоже не было секретом. О. Никон более всего заботился о тщательной исповеди приходящих, которых всегда умел расположить к себе, потому что учитывал и возраст, и воспитание, и образование, и характер, и состояние здоровья. Для всех он становился любящим отцом, на мудрое и любвеобильное руководство которого можно положиться. Когда спрашивали о том, не являются ли настоящие времена последними, он неизменно отвечал: «О времени пришествия антихриста никто не знает, как сказано в Евангелии. Но признаки скорого пришествия антихриста уже есть — гонение на веру, и надо ожидать, время приближается, но все нельзя точно сказать. Бывали и раньше времена, когда считали, что антихрист пришел (при Петре Великом), а последствия показали, что мир еще существует. Да и что толку в этом исчислении? Для меня это не важно. Главное, чтобы совесть была чиста, надо твердо держаться веры Православной, заповеди исполнять, надо жизнь проводить нравственную, чтобы быть готовым. Надо пользоваться настоящим временем для исправления и покаяния».

В 1927 году о. Никона арестовали и заключили в Калужскую тюрьму, где он провел в общей камере полгода. Несмотря на оскорбления и издевательства сокамерников, о. Никон не оставлял в молитве своих осиротевших духовных чад. При возможности отправлял им письма на волю.

Отец Никон был осужден на три года в Соловецкий концлагерь. В марте 1928 года этап прибыл в Кемь, сообщение с Соловками было прервано, и ссыльных оставили в пересыльном пункте, где о. Никон по состоянию здоровья был освобожден от тяжелых физических работ и назначен сторожем. Это ли не была милость Божия к старцу! После 8–9 часов нетяжелой работы оставались время и силы, чтобы писать своим чадам — назидать, увещевать и утешать их, как того требует старческое служение. Этих писем ждали как манны Небесной.

После двухлетнего пребывания в концлагере на Поповом острове о. Никона определили на «вольную ссылку» в Архангельск. Перед отправкой заключенных подвергли медицинскому осмотру. Тут обнаружилось, что у 43-летнего старца туберкулез легких в запущенной форме… Ему советовали обратиться в соответствующие инстанции с просьбой о переводе в места с мягким климатом. Но, как всегда, следуя не своей воле, а воле Божией, о. Никон остался. Его отправили в Пинегу, за 200 верст от Архангельска.

За два месяца до смерти преподобного Никона одна из его духовных дочерей, инокиня Ирина (Бобкова), видела сон, поразивший ее своей реальностью. В письме к старцу она описала этот сон. Виделось ей, что преподобный Варсонофий пришел к о. Никону на квартиру в Козельске и стал выносить вещи из комнаты. Когда же взялся и за кровать, она воскликнула: «Батюшка, зачем же вы кровать-то выносите? Ведь отцу Никону негде будет спать». На это старец Варсонофий ответил ей: «Он собирается ко мне, и ему кровать не нужна. Я ему там свою кровать дам». По благословению о. Никона инокиня Ирина приехала в Пинегу и до самой его кончины самоотверженно ухаживала за тяжело больным, но неунывающим духовным наставником. «Батюшка очень страдал от того, что легкие его сократились и ему нечем было дышать. В трудные минуты он метался, не находил места, то ляжет, то встанет: нечем, говорил, дышать, дайте воздуху, хоть чуточку воздуху! Просил положить на пол. Когда ему становилось легче, он тихо молился: «Господи, помоги, Господи, помилуй!» При повышенной температуре иногда бредил, вспоминал своих духовных детей, приводил их к покаянию, читал каноны, крестил воздух и очень часто вспоминал оптинского старца Макария». Когда он тихо скончался, «лицо его было спокойное, белое, приятное, улыбающееся». На календаре значилось 8 июля 1931 года.

На третий день после кончины состоялись похороны. За краткое время жития преподобного в пинежских лесах его узнали многие из ссыльных как отзывчивого, чуткого, достойнейшего пастыря. Все они в этот день собрались, чтобы дать почившему последнее целование. Одних священнослужителей было 12. Удивительно, что все они за неделю до кончины о. Никона находились на работах в лесу за много километров от своих жилищ. И вдруг были отпущены. Точно Никон преподобный ждал их возвращения и не умирал. Точно на погребение его они были отпущены.

«Преподобный Феодор Студит, сам бывший в ссылке, ликует и радуется за умирающих в ссылке» — это строчка из последнего письма смертельно больного 44-летнего старца оптинского Никона, который причислен к лику православных святых в чине исповедника, другими словами, мученика, претерпевшего жестокие испытания за Христову веру, однако мирно скончавшегося после перенесенных страданий.

Преподобный Исаакий, священномученик