Оптимистический финал - [28]

В темном зале Ганс увидел ее бледное манящее маленькое личико и неожиданно притянул к себе.

Через минуту Дженни выгнулась.

— О-о. Ты делаешь больно. Ты держишь меня так, будто боишься, что я убегу.

— Ну, нет. Я тебе не позволю. Теперь я храню все, что мне нравится. Это один из уроков, которые дала мне жизнь.

— Мудрец, — Дженни взъерошила его волосы, потом отклонилась, чтобы взглянуть на Ганса, и вздохнула: — Один бог знает, почему меня так тянет к тебе, Ганс. Ты уже не молод и некрасив. Ты похож на собаку, с которой дурно обращаются. Но ты прикасаешься ко мне, и я чувствую возбуждение в твоих объятиях. Такого у меня больше ни с кем не было.

— Это страсть, — решительно ответил Ганс.

Он дошел вместе с Дженни до «Крауна», и она уговорила его зайти выпить, прежде чем расстаться. Ганс быстро поцеловал ее и сказал:

— Я должен лететь, любовь моя.

Окольным путем Ганс вернулся к себе домой. Когда он открыл дверь, то вздрогнул от мяуканья кошки.

Значит, мисс Берт еще не вернулась… Он может заняться планами.

Клайв настоял, чтобы Саймон остался выпить с ними. Что бы ни волновало его, он быстро взял себя в руки и выразил восхищение картиной. Вернее, не столько картиной, которую он определил как неудачную работу одного из последователей Рембрандта, сколько ее рамой. Прекрасный экземпляр начала семнадцатого века, да еще и в хорошем состоянии. Немного работы для реставратора, и в нее можно будет вставить прекрасное старое полотно.

— Раз так, тогда по рукам, — сказал Саймон. — Я заплатил за нее всего пять фунтов.

— Друг мой, ты никогда не сумеешь заработать, если будешь таким честным. Я бы поверил, даже если бы ты сказал «двадцать пять». Возьми с меня хорошие комиссионные. Выпей еще. Вы с Мег где-то встретились? Как вы управились, Мег? Вы быстро нашли дорогу?

— Да, спасибо, мистер Уилтон.

— Как старик Ганс? Возится с красками и холстами?

— Он действительно хочет написать меня. Если вы не возражаете, мистер Уилтон.

— Не возражаю. Я ожидал этого. Если вы захотите уделить ему время, Мег, то пожалуйста. Может быть, он даже создаст шедевр. По крайней мере, модель того стоит. — Клайв улыбнулся ей. — Ты согласен, Саймон?

— Она заслуживает лучшего художника, чем Ганс Кромер, — отозвался тот.

— Возможно. Но у меня все равно есть надежда на Ганса. Мне кажется, у него кризис и он страдает от этого. Когда-нибудь для него все прояснится, и он увидит нечто новое. Интуиция меня не подводит.

— Ты думаешь, что Мег может оказаться тем, кто сотворит чудо?

— Я думаю, на это способен любой субъект, который рождает вдохновение. В особенности Мег, потому что Ганс восхищен ею. Она, должно быть, сама рассказала тебе об этом. Ты знаешь, — с энтузиазмом продолжил он, — если бы Гансу удалось создать шедевр, то портрет Мег можно было бы вставить в эту раму.

— Но я не такая старая, как эта рама, — запротестовала девушка. — Я не была мертва на протяжении двух столетий.

Мег шутила, но ни один из мужчин не улыбнулся. Лениво прищурившись, Саймон смотрел на Клайва. А тот встревожился.

— Мег, дорогая моя, какие ужасные вещи вы говорите.

Это была только шутка, и странно, что он не понял этого. Может быть, при всем его уме и утонченности, у Клайва не было чувства юмора? Или это относилось только к шуткам, касающимся смерти?

— Мне жаль, что я не увидела эксцентричной экономки Ганса, — сказала Мег, решив сменить тему разговора. — Ганс, кажется, работает няней ее кошки.

— О, да, мисс Берт совершенно выжила из ума. От нее следует избавиться. Не знаю, почему Ганс предпочитает мириться с ней.

— Он сказал, что ему, вероятно, придется отправить ее к сестре.

— Ему придется поторопиться с этим, пока она окончательно не впала в маразм.

Клайв оставил эту тему и повернулся к Саймону.

— Мег уже сообщила тебе хорошую новость? Луиза дома. Она вернулась из больницы.

— Как она себя чувствует?

— Совсем не плохо. Да, Мег? Я поговорил с врачом, и тот сказал, что несколько дней, проведенных дома до операции, как раз то, что ей больше всего нужно. Ей пора вернуться к жизни. Она очень чувствительна, конечно, но этого следовало ожидать.

— Конечно.

— Боюсь, я так и не смогу в течение какого-то времени уговорить ее встречаться с людьми. Но она уже поправилась и следующая операция, слава богу, последняя. После этого я увезу ее в долгое путешествие. Луизе хочется на несколько недель попасть в Италию. Вероятно, туда мы и отправимся. Затем, — он глубоко вздохнул, — жизнь вернется в обычное русло, я надеюсь.

— Значит, ты здесь ненадолго, — заключил Саймон.

— Это зависит от того, сколько времени займет операция. Когда мы вернемся из Италии, Луиза может захотеть начать жизнь где-нибудь в другом месте. В таком случае я продам дом. В какой-то мере я и сам хотел бы этого. Я не нашел счастья в этой деревне. — Клайв залпом осушил стакан и быстро договорил: — Но это все в будущем. Впереди еще достаточно времени, чтобы написать портрет Мег, например. Я уверен, она не пожалеет, если даст Гансу еще один шанс.

За дверью послышался какой-то слабый звук и движение. Затем голос Луизы отчетливо сказал:

— Ты думаешь, нам следует позволять Мег позировать Гансу, Клайв? С тех пор, как я это сделала, меня преследуют несчастья.