— И все же… я знала об этом. Мне следовало хотя бы послать открытку.
Наступило неловкое молчание.
— Так почему же ты этого не сделала? — сухо, спросил он наконец.
— Я… я не была уверена, что ты хочешь получить ее… от меня, — честно призналась Уитни.
Он пристально посмотрел на нее, как будто желая убедиться в искренности ее слов, потом произнес:
— Послушай, забудь об этом. Между прочим, то, что касалось твоего мужа, уже давно кончилось.
— Моего бывшего мужа, — тихо поправила она.
— Неужели? Я не знал. Я просто не был уверен, что это будет правильно, если мы… ну, ты знаешь…
Да, она знала. Это было бы неправильно, если бы они продолжали общаться хоть в какой-нибудь форме после того, как у него появилась жена.
— Я выяснила, что ты был не первым, на ком он наживался. Когда работал в магазине — крал мясо из холодильника. А когда на газовой станции — подключился к насосу, чтобы не платить за газ.
— Уитни…
— Мне очень неприятно, Логан. Ты сделал мне одолжение, устроив его на работу, а он отплатил тебе неблагодарностью, прибрав к рукам кругленькую сумму.
— Это было давно, Уитни, — довольно резко заметил Логан. — Будет лучше для нас обоих, если мы оставим в прошлом эту историю.
Уитни глубоко и судорожно вздохнула, напоминая себе, что Логан зашел в ее магазин за покупкой.
— Итак, — произнесла она, — опиши мне поподробнее этого медвежонка.
Он опять достал фотографию:
— Я подумал, что здесь может быть нечто подобное…
Уитни нужно было смотреть на игрушку, но ее взгляд снова и снова возвращался к ребенку.
— Точно такого медвежонка у меня нет, но я схожу на склад. — Взглянув еще раз на фотографию, Уитни добавила: — Она действительно очаровательная, твоя дочка, Логан. А я и не знала, что ты стал папой.
— Да-а-а. Мы ее взяли, когда ей было уже три года. Но я люблю ее как свою родную дочь. — Голос Логана прервался.
Уитни, не отрываясь, глядела на него. Несмотря на легкомыслие и беспечность, у Логана было доброе сердце. Всегда было.
Она собрала всю свою смелость и дотронулась до его руки.
— Что случилось, Логан?
Он закрыл глаза, не желая, чтобы она увидела его боль. Но ему нужно было поделиться с кем-то, а Уитни могла его понять.
— Когда мы с женой решили удочерить Аманду, перед нами встало огромное количество проблем. Мы очень долго искали ее биологических родителей, а когда нашли, то отец сразу отказался от своих прав на нее, а мать заупрямилась. В прошлом году, она, наконец подписала все необходимые бумаги, и процесс удочерения почти подошел к концу. Но потом умерла Джилл, и наше дело было остановлено. А теперь они говорят, что в интересах самой Аманды — быть воспитанной в полной семье — и даже нашли подходящую пару, которая хочет удочерить девочку. Мне дали понять, что у меня могут забрать Аманду. Может быть, даже в течение ближайших недель.
Уитни не шевелилась. Ей было искренне жаль Логана, Аманду. Она знала, что это значит, когда тебя срывают с места. Ее мать любила эксперименты и меняла ухажеров как перчатки. Для нее было нормальным постоянно переезжать, от любовника, к другому. А Уитни очень от этого страдала.
— Логан, мне так жаль. Если я только могу что-нибудь сделать…
— Ты можешь. Достань этого медвежонка для Аманды перед тем, как они заберут ее у меня. Я не хочу, чтобы она думала, что я бросил ее или отказался от нее. Черт, да я на все готов, лишь бы она осталась со мной.
— Аманда о чем-нибудь догадывается?
Логан горько усмехнулся:
— Социальные работники говорили, что ей обязательно понравятся и новый дом, и новые родители…
Уитни не могла поверить своим ушам.
— Нет, скажи мне, что они этого не говорили.
— Да, — хмуро подтвердил Логан, — говорили. Наверное, они желают Аманде добра. Но моя дочка будет потрясена, если они увезут ее. Она слишком маленькая, чтобы иметь хоть малейшие представления о своей жизни до того, как мы ее взяли. Я и Джилл — мы для нее настоящие родители.
У Уитни потемнело в глазах. Она вспомнила собранный чемодан, безразличное прощание матери и ее холодный поцелуй.
— Конечно, как у одинокого отца, у меня есть масса недостатков, и я совершил много ошибок, — продолжал Логан. — Но кто их не совершал? Я даже научился готовить спагетти пятнадцатью разными способами.
— Пятнадцатью?! — Она не смогла удержаться от улыбки.
— Уитни, послушай, — серьезно сказал он, — если Аманду заберут, то этот плюшевый медведь станет своеобразной ниточкой между нами. Она должна знать, что я буду любить ее всегда. Я так люблю мою дочку, так люблю, черт возьми, что мысль о том, что я могу потерять ее… она просто… — Логан отвернулся.
Горячий комок подкатил к горлу Уитни, но она понимала, что должна быть твердой. Ей нельзя раскисать. Боже, да она сделает для Логана все что угодно.
— Я могу сказать тебе сразу: такого медвежонка в моем магазине нет. Но я найду его. Обещаю.
— Мне кажется, что легче найти себе жену, — вздохнул он. — Может быть, это их устроит?
Уитни посмотрела в его холодные голубые глаза, и самая невозможная мысль на свете пришла ей в голову. Но она не могла позволять себе так думать. Из оцепенения ее вывел голос Логана.
— Спасибо, Уитни, — просто сказал он, — за все, что ты делаешь для меня, особенно после всего, что было… Это опять заставляет меня думать о том, что я тогда упустил что-то особенное.
