Опричнина - [51]
Всего на Земском соборе присутствовало 374 человека. Духовенство (так называемый освященный собор) представляли три архиепископа, шесть епископов, 14 игуменов и архимандритов, девять старцев[800] и келарей — всего 32 человека. Боярская дума, также принимавшая участие в соборных заседаниях, состояла из 30 человек (17 бояр,[801] трех окольничих, двух казначеев, одного «у бояр в суде», шести думных дьяков и одного печатника). 204 человека входили в состав дворянских представителей (96 детей боярских первой статьи[802], 99 детей боярских второй статьи, три торопчанина и шесть лучан). Дьяков и приказных людей было 33. Представители «третьего сословия» образовали крупную группу участников в 75 человек (гостей — 12, торговых людей москвичей — 41, смольнян — 22). Наглядное представление о составе собора дает следующая таблица.
Таким образом, на Земском соборе 1566 г. мы видим решительное преобладание дворянства. Это является несомненным свидетельством возросшей политической активности широких кругов класса феодалов, укрепивших свои социально-экономические и политические позиции в середине XVI в. Отсутствие на соборе крестьян и рядовых посадских людей лучше всего показывает чисто феодальный состав соборных представителей, выражавших интересы господствующего класса.
Сословная кастовость на соборе 1566 г. проявилась в подаче обособленных мнений духовенством, боярами, детьми боярскими первой и второй статьи, приказными людьми и торговыми.
Особенности созыва собора и организации служилого люда, а также другие обстоятельства накладывали свой отпечаток на группировку его участников при подаче мнений. Рассмотрим состав каждого из «чинов», участвовавшего в заседании собора 1566 г.
В июле 1566 г. в Москве находился весь освященный собор, который после ухода на покой митрополита Афанасия 20–24 июля избрал главою русской церкви соловецкого игумена Филиппа (Колычева)[803]. Из высших церковных иерархов не было митрополита и полоцкого архиепископа (он умер незадолго до собора) и серьезно болевшего глубокого старика тверского епископа Акакия[804].
Если сравнить список игуменов и архимандритов, присутствовавших на соборе 1566 г., с аналогичным списком, помещенным в приговоре 1580 г.[805], то увидим, что большинство настоятелей крупнейших монастырей в земском соборе 1566 г. не участвовало: на нем было всего 14 настоятелей, тогда как в 1580 г. их было 39[806], в том числе отсутствовавшие на земском соборе 1566 г. архимандриты Троице-Сергиева, Спасо-Ярославского, Спасо-Евфимьева (Суздальского), Нижегородского, Печерского, Юрьевского Новгородского монастырей, игумены Пафнутьева, Боровского, Ферапонтова, Спасо-Прилуцкого и других монастырей. Конечно, поскольку собор 1580 г. был церковным и решал дела, касавшиеся монастырского землевладения, главы духовных корпораций, как это отметил М.Н. Тихомиров, приняли в нем более широкое участие. Что касается земского собора 1566 г., то на нем, главным образом, присутствовали старцы московских монастырей (15 человек), а также монастырей запада и северо-запада (6 человек)[807] — картина, аналогичная, как мы увидим ниже, составу дворянских представителей.
Наиболее сложным является вопрос о характере дворянского представительства на земском соборе 1566 г. Прежде всего рассмотрим деление соборных представителей, дворян, на статьи сравнительно с составом дворян по тысячной книге 1550 г. Среди 204 дворянских представителей на соборе 1566 г. было 83 тысячника и 13 сыновей тысячников[808]. Дети боярские собора 1566 г. подразделялись на два, а тысячники в свое время — на три статьи.
В.О. Ключевский считал, что дворянские представители на соборе «распределялись по статьям только при обсуждении предложенных собору вопросов и при подаче мнений, но это распределение не выражало их представительного значения». По своему служебному положению они, как считает Ключевский, принадлежали к высшему столичному дворянству, делившемуся, судя по тысячной книге, на три ранга или статьи[809].
Для того, чтобы решить вопрос, соответствовали ли статейные рубрики приговора 1566 г. делению тысячников, представляем следующую таблицу:
Налицо полное соответствие статей Тысячной книги 1550 г. статьям приговора 1566 г. Тысячники первой статьи к изучаемому времени получили уже думные чины. Только двое соборных представителей (Д.Ю. Кашин и В.Г. Салтыков) были детьми таких тысячников. Новгородские, псковские и торопецкие тысячники, помещики первой и второй статьи, как известно, по своему окладу приравнивались соответственно к тысячникам-детям боярским второй и третьей статьи[810]. Но если так, то, судя по приведенной таблице, вторая и третья статьи детей боярских Тысячной книги (и первая и вторая статьи северорусских помещиков) соответствовали двум статьям соборного приговора 1566 г.[811]
Вторая статья тысячников (и первая статья северорусских помещиков) на соборе 1566 г. представлена очень слабо (восемь человек). Среди детей боярских второй статьи приговора таких, естественно, не было ни одного, ибо эта статья соответствовала третьей, а не второй статье Тысячной книги: тысячникам второй статьи «невместно» было присутствовать на соборе среди детей боярских второй статьи. Большая половина тысячников на соборе 1566 г. принадлежала к первой статье, хотя в 1550 г. они еще числились по третьей, т. е. теперь повысились в чине по крайней мере на один ранг. Трудно сказать, существовала ли к 1566 г. третья статья детей боярских. Во всяком случае в приговоре Земского собора о ней не упоминается.
