Оппортьюнити - [6]

- Был ли ваш сосед с кем-то в контрах?

- Этого я не знаю. Иногда я слышал, как он с кем-то ругается по телефону. Я не слышал, о чем.

- Вы это слышали в последнее время? – Стасюк прищурился, будто в голове складывал некий паззл.

- Да. Пару раз я слышал, как он ругается на прошлой неделе.

- Попытайтесь вспомнить события 14 мая.  Опишите ваш день с утра.

- Я проснулся в 6 утра, позавтракал, позвал Кирилла. Он вышел как всегда заспанный и погрузился в мою машину. Ехал всю дорогу молча. Под конец почему-то высказал предположение, что, наверное, компания, в которой я работаю, очень богатая. На мой вопрос, почему он так решил, он не ответил. Просто пожал мне руку, поблагодарил и вышел. Затем я отправился в офис. Работал здесь над проектом. Немного задержался. В  19:30, я приехал домой.

- Когда вы приехали, общая дверь была закрыта на замок?

- Да. Была закрыта.

- А вы точно помните, что запирали ее, когда заходили?

- Да, абсолютно точно.

- И вы утверждаете, что, когда на следующее утро вы уходили на работу, дверь была открыта?

- Да. Утверждаю.

- Хорошо. Продолжайте.

- Да собственно нечего продолжать. Я в тот день очень устал. Принял душ и часов в девять уже лег. Поставил таймер на телевизор, и сам не заметил, как уснул.

- И никаких посторонних звуков? Ничего странного?

- Нет. Было очень тихо.

- А вы не знаете, где ваш сосед хранил свои ключи?

- Не знаю.  У него в комнате всегда был бардак, и очень сложно было понять, где что лежит.

- А откуда вы знаете, как было у него в комнате? Часто бывали там? Приходилось что-то там искать?

- Я заходил иногда к нему за инструментами.

- А можете ли уточнить за какими?

- Ну, например, за плоскогубцами. За лебедкой. Раз брал дрель.

- А молоток не брали?

- Кажется, брал. А что?

- Вспомните, пожалуйста, когда и зачем вы брали у Зенкевича молоток.

- Да не помню я. По-моему, в апреле, хотел прибить гвоздь, чтобы повесить карту России в комнате.

- Ну и как? Повесили?

- Нет. Я передумал. Она так и лежит у меня свернутая в шкафу.

- А молоток вернули?

- Вернул на следующий вечер . Да в чем, собственно дело?! – Мясоедов начинал нервничать все больше  и больше. Он чувствовал, что целью этого неприятного ему и крайне неряшливого человека было сбить его с толку, уличить в чем-то. Это бесило Мясоедова.

- А в том, что ваш сосед был убит тем самым молотком.

Повисла пауза. Мясоедова передернуло от ужаса.

- Еще один вопрос к вам, Андрей Витальевич – знали ли вы о том, что ваш сосед пару месяцев назад написал дарственную на ваше имя, в дарственной говорится о том, что, после его смерти, право собственности на его комнату переходит к вам?

- Что?!! – Мясоедов вытаращил глаза от удивления, - да что за бред вы несете?! Какая дарственная?!

- То есть вы утверждаете, что о существовании дарственной вы ничего не знали?

- Я никогда не слышал ни о какой дарственной!!!

- У меня больше нет к вам вопросов, Андрей Витальевич – неожиданно произнес  Стасюк – чуть позже приглашу вас к себе в отделение на допрос. Никуда не уезжайте из города. – Он снова хмыкнул.

Затем сложил бумаги в портфель и направился к выходу.

ОЦЕПЕНЕНИЕ

Мясоедов так и сидел неподвижно и даже не заметил, как подошла Лера. Она положила ему руку на плечо. От прикосновения он вздрогнул.

- Андрюш, что стряслось? Что хотел этот человек?

- Соседа моего убили. Мне задавали вопросы. Стандартные, наверное. Только не по себе как-то от этих вопросов.

- Ты хорошо его знал?

- Кого? Соседа?

- Ну да.

- Мы жили бок о бок. Конечно, знал. Пьянчушка. Никчемный был человечишко. Но не злой. Жалко его.

- Еще бы! Ну, ты держись, Андрюш.

- Спасибо, Лера – имя «Лера» скользнуло по его языку и вырвалось с нёба приятной вибрацией. Он любил произносить ее имя.

Весь рабочий день Мясоедов боролся со шмелиным роем летающих в   голове мыслей. Мысли двигались хаотично, рождая всё новые и новые вопросы. Был ли убит сосед, ночью с 14 на 15 мая, когда Мясоедов мирно спал в своей комнате.. Как обнаружили, что сосед убит. За что и как он убит. Все эти вопросы он планировал задать следователю.

Когда Мясоедов собирался выходить из офиса вечером, его вдруг схватил за локоть стажер отдела персонала Снегирёв. Снегирёв оправдывал свою фамилию. У него щеки были такие же красные как грудка у одноименной птички. Мясоедов считал его несколько глуповатым, или простоватым. Сейчас Снегирёв был очень взволнован. Он приблизился вплотную к Мясоедову и сбивчивым шепотом произнес:

- Андрей, я слышал, как следователь у ресепшн разговаривал с кем-то по телефону. Из его разговора я понял, что на орудии убийства нашли ваши отпечатки пальцев, следователь распорядился выпустить ордер на арест и планировал собрать группу для высылки на ваш адрес.

У Мясоедова потемнело в глазах. Он почувствовал ватность ног. Тело будто пустая оболочка стояло посреди коридора. Но мозг был удивительно ясен. В голове строилась простая цепочка: домой возвращаться ни в коем случае нельзя, к родственникам – тем более, к Самбурову лучше тоже не ехать, и тут его осенило – в квартиру к Сабурову лучше не являться, а вот на дачу – вряд ли кто-то станет там его искать. Тем более он знал, как туда зайти без ключей. Они как-то приезжали, когда Самбуров забыл связку ключей в гараже. Войти можно было через окно на веранде.