Оппортьюнити - [5]

Домой Мясоедов вернулся поздно вечером в воскресенье, отдохнувший и довольный. Самбуровы довезли его до их дома, где он оставил машину, и оттуда он отправился восвояси. Было уже темно, когда он приехал к дому. Сосед Кирилл уже в который раз забыл закрыть входную дверь. «Да что за черт!», - ворчал Мясоедов, проходя по темному коридору до дверей своей комнаты, он принял твердое решение завтра же пожестче поговорить с соседом об этой его дурацкой привычке не запирать двери. Было как-то темно и жутко в квартире. В царящей вокруг тишине было что-то такое, от чего хотелось выть, как волк на луну.

На следующее утро Мясоедов проснулся по своей обычной схеме. 5:55 открыл глаза, 5 минут неги, душ, чай с бутербродом. На ходу надевая пиджак, Мясоедов занес было руку, чтобы постучать в дверь соседа, но вдруг застыл на месте. Дверь в соседскую комнату была опечатана.

Мясоедов понимал, что с его соседом случилось что-то ужасное. Волнение в душе росло. С неприятным чувством прибыл Мясоедов на работу. Минуя проходную, он обратил внимание на испуганный взгляд секретаря ресепшн. Она смотрела на него во все глаза с ужасом и одновременно с любопытством, но как только он взглянул на нее, тотчас же отвернулась.

Растерянный Мясоедов хотел было спросить, в чем собственно дело, но вдруг услышал оклик Леры:

- Андрей, тебя ожидает следователь уголовного розыска. Он сидит в переговорной «Киев».

- А что случилось?

Лера ответила, едва скрывая тревогу:

- Не знаю, он расследует какое-то убийство. Пришел задать тебе несколько вопросов.

За столом в переговорной сидел человек, уткнувшись в раскрытую папку с бумагами, его засаленные, давно не стриженые волосы падали сосульками на лоб, клетчатая рубашка с грязными манжетами была явно тесновата для его бычьей шеи, в комнате стоял едкий запах чеснока. Когда Мясоедов вошел, мужчина уставился на него какими-то мутными непроницаемыми глазами и заговорил немного писклявым пристанывающим голосом:

- Здравствуйте, Андрей Витальевич. Вот позаимствовал у работодателя Ваше «дельце» - он ткнул пальцем с грязным ногтем в лежащие перед ним листы. - Здесь у Вас весьма положительный портрет. Такие, как вы, если и бывают алкоголиками, то только тихими.

- А в чем собственно дело? – Мясоедова взбесило, что следователь не представился, а сам тон его голоса и вовсе вывел из себя.

- Меня зовут Игорь Михайлович Стасюк. Я следователь из следственного отдела центрального РОВД. Не застал Вас дома и вынужден был прибыть на  место Вашей службы, чтобы задать несколько вопросов. Можете считать, что мой визит носит пока полуофициальный характер. Очень скоро Вам придет повестка на допрос.

- Что случилось? – Мясоедов чувствовал, как дрожь проходит по всему его телу.

- Убит ваш сосед Кирилл Зенкевич.

- Как убит? Когда? Я видел, что его комната опечатана, но до последнего надеялся, что это все-таки не убийство!

- Андрей Витальевич, ну всему свое время. Я вам обязательно расскажу детали. А пока позвольте мне задавать здесь вопросы. – последнюю фразу Стасюк произнес с ударением и довольно жестко, давая понять, что препираться здесь бесполезно.

- Не возражаю, - промямлил Мясоедов.

Стасюк хмыкнул, выдержал паузу и начал свой неофициальный допрос:

- Андрей Витальевич, где вы были в ночь с 14-го на 15-е мая? И может ли кто-то подтвердить ваше метонахождение в оное время?

-  Я спал дома. Один.

- Ага! – как будто чему-то  обрадовался Стасюк, - значит, утверждаете, что спали.

- Слышали ли какие-то посторонние звуки, может, кого-то видели постороннего в квартире.

- Ничего не слышал и не видел. Всё было как всегда. Единственное, что меня удивило, это то, что утром сосед не вышел на стук в дверь. И еще, что, когда я вечером пришел, я запер за собой входную дверь, а когда выходил утром, дверь была открыта.

- А зачем вы стучали к соседу?

- Я каждое утро на буднях отвозил Кирилла до магазина, в котором он работал. Мне было по пути, а он однажды попросил. Вот с тех пор и возил его.

- А когда и при каких обстоятельствах он об этом попросил? -  Стасюк аккуратно записывал все в свой блокнот.

- Мы праздновали вместе 23-го февраля, сидели за столом, общались, и он попросил.

- Вы выпивали с ним тогда?

- Ну мы же праздновали мужской день. Ну, выпивали, конечно!

- Ага! Очень хорошо!  -  снова как будто обрадовался Стасюк – и часто вы с ним выпивали?

- Ой, ну что вы имеете в виду! – поморщился Мясоедов – нет, конечно. Я почти не общался с ним. Просто тогда мне неудобно было отказать ему в праздник,  он накрыл стол и жаловался на то, что не с кем не то, что отметить, а даже поговорить.

-  Не кажется ли вам, что он чего-то боялся, раз попросил вас подвозить его утром?

- Не знаю, мне кажется, просто хотел воспользоваться возможностью бесплатного проезда до работы.

- Замечали вы за ним что-нибудь странное в последнее время?

- Нет. Он всегда был одинаковый. С похмелья и полусонный. Другим я его никогда не видел, пожалуй.

- Знали ли вы его друзей?

- Знать не знал, но бывало, к нему захаживали армейские приятели. Я их не видел, обычно в дни их сборищ я уезжал, потому что не переношу пьяный шум. А он предупреждал меня заранее о своих планах. Видел лицом к лицу я только одного его друга – Влада, фамилии не знаю. Он был не из армейских, а какой-то бывший коллега. Кирилл раньше работал сторожем на кладбище. Вот, по-моему, этот Влад из тех его коллег. Я столкнулся с ним в дверях недели две назад. Я тогда уезжал в гости к родителям. Честно говоря, я даже отшатнулся от этого Влада. Лицо страшное у него. Шрам на щеке. Цвет кожи какой-то серый. До этого я пару раз его видел мельком, но хорошо разглядел только в тот день.